Судьба Конрада - [5]

– Она должна приехать домой этим летом, – по-прежнему с надеждой говорила мама в мае. – Все университеты закрываются на летние месяцы.

– Только не она, – ответил дядя Альфред. – Она отрясла пыль Столлчестера со своих ног. И, говоря до грубости откровенно, Фрэн, я не уверен, что хочу, чтобы она возвращалась. Столь неблагодарная личность была бы только помехой.

Он вздохнул, снял чары для удержания Антеи дома и нанял помогать в магазине девушку по имени Дейзи Болджер. После этого он всё время беспокоился, сколько следует платить Дейзи, чтобы она не ушла работать в магазин фарфора возле собора. Дейзи куда лучше меня умела вытягивать деньги из дяди Альфреда. Вот где хитрость! И, похоже, Дейзи всегда считала, что, находясь в магазине, я перепутаю все книги. Пару раз граф Рудольф в Столлери совершал крупные изменения, и каждый раз Дейзи была уверена, что это я перемешал книги. К счастью, дядя Альфред никогда ей не верил.

Дядя Альфред жалел меня. Он смотрел на меня поверх очков с самым обеспокоенным видом, грустно качая головой. И приобрел привычку грустно говорить:

– Полагаю, уход Антеи чувствительнее всего ударил по тебе, Кон. Говоря до грубости откровенно, подозреваю, что ее заставила уйти твоя дурная карма.

– Что я сделал в прошлой жизни? – встревоженно спрашивал я.

Дядя Альфред в ответ всегда качал головой:

– Не знаю, что ты сделал, Кон. Это знают лишь Повелители Кармы. Ты мог быть продажным полицейским; или судьей, который берет взятки; или дезертиром; или, возможно, предателем родины – что угодно! Я только знаю, что ты либо не сделал того, что следовало сделать, либо сделал что-то, чего не следовало. И поэтому тебя преследует Рок, – после чего он убегал, бормоча: – Если только мы не найдем способ искупить твой проступок.

Я ужасно себя чувствовал после этих разговоров. После них со мной почти всегда случалось что-нибудь плохое. Однажды я поскользнулся, когда уже довольно высоко взобрался по Столовому утесу, и ободрал себе всё лицо. В другой раз упал с лестницы и вывихнул лодыжку, а еще в другой раз сильно порезался на кухне – кровь залила весь лук. Но самое отвратительное заключалось в том, что каждый раз я думал, что заслуживаю этого! Как наказание за преступление в прошлой жизни. И я чувствовал себя ужасно виноватым и грешным, пока царапины, или лодыжка, или порез не заживали. Потом я вспоминал, как Антея говорила, что не верит в прошлые жизни, и мне становилось лучше.

– Ты не можешь разузнать, кем я был и что сделал? – спросил я однажды дядю Альфреда после того, как директриса отчитала меня за одежду не по размеру.

Она послала со мной записку на этот счет, но я ее выбросил, поскольку мама как раз начала новую книгу, и в любом случае я знал, что заслужил неприятности.

– Если бы я знал, я мог бы что-нибудь сделать.

– Говоря до грубости откровенно, – ответил дядя. – Я предполагаю, что ты должен повзрослеть, прежде чем сможешь изменить Судьбу. Но я попытаюсь выяснить. Я попытаюсь, Кон.

Он проводил эксперименты в мастерской, чтобы выяснить, но не слишком продвинулся.

Примерно через год после отъезда Антеи я всерьез разозлился на Дейзи Болджер, когда она не давала мне просмотреть новую книгу о Питере Дженкинсе. Я сказал ей, что дядя мне разрешает, но она продолжала твердить:

– Поставь на место! Ты ее истреплешь, а обвинят меня.

– О, шла бы ты уже работать в тот магазин фарфора! – в конце концов, воскликнул я.

Она сердито вскинула голову:

– Много ты понимаешь! Я и не собиралась никогда. Там скучно. Я так говорю, только чтобы вытянуть из твоего дяди приличное жалование. И даже сейчас он не платит мне и половины того, что мог бы себе позволить.

– Платит, – возразил я. – Он всегда беспокоится, как дорого ты обходишься.

– Это потому что он скряга, а не потому что у него нет денег. Он почти так же богат, как граф из Столлери. Этот книжный магазин загребает деньги лопатой.

– Серьезно? – спросил я.

– Я сижу за кассой. Я знаю, – ответила Дейзи. – Мы находимся в живописной части города и зимой и летом собираем всех туристов. Спроси мисс Сайлекс, если не веришь мне. Она ведет счета.

Я был так поражен, что забыл о злости – и о книге про Питера Дженкинса тоже. Чего Дейзи, несомненно, и добивалась. Она была очень сообразительной. Но я не мог поверить в ее правоту, ведь дядя Альфред всегда так беспокоился. Я начал считать людей, приходивших в магазин.

И Дейзи оказалась права. Столлчестер известен своей красотой – множество исторических зданий и горы вокруг. Летом люди приезжают посмотреть город и поиграть в казино, а пешие туристы – погулять в горах. Зимой приезжают покататься на лыжах. Но из-за того, что мы так высоко, летом у нас дождь и туман, а зимой всегда бывают времена, когда снег недостаточно глубокий, или слишком мягкий, или поднимается метель, и в такие дни туристы приходят в магазин сотнями. Они покупают всё: от словарей, чтобы разгадывать кроссворды, до серьезных книг по философии, детективов, биографий, приключений и кулинарных книг. Некоторые покупают даже мамины книги. Мне понадобилось лишь несколько месяцев, чтобы понять: дядя Альфред действительно загребает деньги лопатой.