Судьба и книги Артема Веселого - [10]
В текст чтения через небольшие промежутки вкраплены диаграммы, картины, рисунки, карикатуры, подающиеся на экран посредством волшебного фонаря […]
Читаются последние известия […]
Кончилось. Вместе с клубами пара из дверей столовой выкатываются разгоряченные люди. На ходу застегиваются, подпоясываются, надвигают глубже шапки […]
Обмениваются впечатлениями. Говорят несуразно и нескладно — без привычки-то.
— Оно, лестричество-то и в крестьянстве подмога.
— Молись Богу, ложись спать! […]
А на другой день в редакционном ящике в столовке десятки писем, написанных коряво, неумело, но от души.
За «Устный Гудок» спасибо говорят>8.
После того, как Кочкурова выселили из гостиницы, кров ему предоставили в общежитии Пролеткульта.
Пролеткульт со своими студиями располагался близ Арбатской площади в здании своеобразной архитектуры; этот дом известен москвичам как особняк фабрикантов Морозовых. Среди разных студий Пролеткульта — театральной, художественной, музыкальной — самой многочисленной была литературная студия.
«Начинающих авторов — рабочих, красноармейцев — обучали в ней технике стихосложения, истории и теории литературы. Здесь регулярно проводились поэтические вчера, встречи, литературные собеседования.
Некоторые из поэтов подолгу жили в подсобных помещениях морозовского особняка» >9.
У Николая Кочкурова знакомство с Пролеткультом было давним. В общежитии он сразу стал своим, организовал коммуну из пролеткультовцев, о которой сообщал в одном письме: «Живем шикарно».
«Зима 1921 года. Пустынный, темный Кузнецкий мост, — вспоминал Анатолий Глебов, — мы идем с Артемом часов в десять вечера вниз, к Петровке. Редкие, спешащие прохожие. Снег, метель. Артем уезжает в Поволжье, где свирепствует голод, и уговаривает меня ехать с ним. Но у меня в кармане уже лежит назначение в Турцию…» >10
В голодной Самаре интеллигенция пыталась спасти жителей от отчаяния, одичания в нечеловеческих условиях. В бывшем кинотеатре «Олимп», ставшим клубом имени Карла Маркса, Пролеткультом устраивались бесплатные вечера для населения. Члены ЛИТО (Литературное объединение) читали доклады о творчестве Лермонтова, Горького и других писателей. Давались небольшие концерты. Балетная студия объявила набор детей и подростков — с 8 до 18 лет.
На Трубочном заводе имелась музыкально-вокальная студия с секциями фортепиано, скрипки, виолончели, хорового пения.
Николай Кочкуров занялся пропагандой устной газеты — его привлекала возможность знакомить с основными вопросами «текущего момента» даже неграмотных. В самарских газетах он напечатал статьи «Примерное содержание устной газеты», «Устная газета в деревне», «Что такое устная газета?» «Типы устных газет» >11. 13 февраля в театре «Триумф» перед спектаклем была «прочитана» устная газета.
Кочкуров давал практические советы, как проводить встречи с «читателями» — от простых читок газетных статей до театрализованных сопровождений некоторых материалов.
Самарские власти прониклись сознанием важности организации «устной газеты». При Трубочном заводе из наиболее грамотных и сознательных рабочих была создана группа чтецов газет, а городская партийная организация мобилизовала 25 человек учиться новому делу (между прочим и правильной дикции).
Вернувшись в Москву, Кочкуров продолжал сотрудничать в «Гудке»[14].
Старейший журналист Лев Менделевич Гурвич, несмотря на свой весьма почтенный возраст, охотно и много рассказывал о своей молодости:
«В 1921–1922 годах при МК комсомола существовала газета „Юношеская правда“. Она выходила нерегулярно, в зависимости от наличия бумаги и продуктов, которые нам удалось достать для типографских работников. Своей типографии не было, газета печаталась в разных местах и даже… в Таганской тюрьме. Тюрьма, оборудованная по американскому образцу, имела и типографию.
В „Юношеской правде“ не было четкого распределения обязанностей, каждый делал, что требовалось в данный момент.
В октябре-ноябре [1921] в газете работал и Николай Кочкуров» >12.
О «Юношеской правде» вспоминает и Марк Колосов:
«В нашей московской молодежной газете не было ни одного штатного сотрудника. Делали ее в общественном порядке комсомольцы-журналисты, работавшие в „Правде“, „Известиях“, в „Труде“. Оформляли студенты Вхутемаса Пророков и Кукрыниксы. В литературном отделе публиковали свои первые произведения Безыменский, Жаров, Шолохов, Веселый, Рахилло, Лагин, Шубин» >13.
Минул год, как в типографии поезда «Красный казак» Николай Кочкуров отпечатал «Опросные листы» и разослал их по кубанским станицам, а переписка с участниками гражданской войны не прерывалась. Особый интерес представляли письма от бойцов XI армии. Однако Кочкурову нужно было своими глазами увидеть места, где разворачивались события, и он намеревается проехать по следам отступления XI армии.
Но в те дни, когда шла подготовка к экспедиции, Николай Кочкуров получил письмо, которое изменило все его планы.
«ФРИНИНА ГАЗЕТА»
Летом 1921 года Кочкурову передали, что его разыскивает девушка, с которой он познакомился в Самаре два года назад в доме Федора Куля[15]. 5 июня Николай Кочкуров пишет в Самарканд:
Лубянка, Бутырки, этапы и пересыльные тюрьмы, сибирское село Пихтовка — путь, пройденный в 1949 году 20-летней студенткой. Заяра Веселая была арестована и сослана как дочь «врага народа» — писателя Артема Веселого.В своих воспоминаниях она живо и непосредственно воспроизводит увиденное и пережитое.Заяра Веселая. 7-35. Воспоминания о тюрьме и ссылке. Издательство «Возвращение». Москва. 2006.
Этот сборник — страницы жизни художника, творчество которого называют «весной русского пейзажа». Он был художником-первооткрывателем, оказавшим огромное влияние на развитие русской пейзажной живописи. Книга эта — о замечательном художнике и педагоге Алексее Кондратьевиче Саврасове.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.
Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор многих книг и журнальных публикаций. В издательстве «Аграф» вышли сборники ее новелл «Вахтанговские дети» и «Писательские дачи».Новая книга Анны Масс автобиографична. Она о детстве и отрочестве, тесно связанных с Театром имени Вахтангова. О поколении «вахтанговских детей», которые жили рядом, много времени проводили вместе — в школе, во дворе, в арбатских переулках, в пионерском лагере — и сохранили дружбу на всю жизнь.Написана легким, изящным слогом.
Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор 17 книг и многих журнальных публикаций.Ее новое произведение — о поселке писателей «Красная Пахра», в котором Анна Масс живет со времени его основания, о его обитателях, среди которых много известных людей (писателей, поэтов, художников, артистов).Анна Масс также долгое время работала в геофизических экспедициях в Калмыкии, Забайкалье, Башкирии, Якутии. На страницах книги часто появляются яркие зарисовки жизни геологов.
Книга знакомит с жизнью Т. А. Луговской (1909–1994), художницы и писательницы, сестры поэта В. Луговского. С юных лет она была знакома со многими поэтами и писателями — В. Маяковским, О. Мандельштамом, А. Ахматовой, П. Антокольским, А. Фадеевым, дружила с Е. Булгаковой и Ф. Раневской. Работа театрального художника сблизила ее с В. Татлиным, А. Тышлером, С. Лебедевой, Л. Малюгиным и другими. Она оставила повесть о детстве «Я помню», высоко оцененную В. Кавериным, яркие устные рассказы, записанные ее племянницей, письма драматургу Л. Малюгину, в которых присутствует атмосфера времени, эвакуация в Ташкент, воспоминания о В. Татлине, А. Ахматовой и других замечательных людях.