Судьба Блока. По документам, воспоминаниям, письмам, заметкам, дневникам, статьям и другим материалам - [6]

А. И. Менделеева[6]. Алекс. Блок

Веял уют той естественно скромной и утонченной культуры, которая не допускала перегружения тяготящими душу реликвиями стародворянского быта; и тем не менее обстановка – дворянская; соединение быта с безбытностью; говорили чистейшие деревянные стены (как кажется, без обой, с орнаментом перепиленных суков).

Андрей Белый. Воспоминания об Ал. Блоке

Мои собственные воспоминания о деде – очень хорошие; мы часами бродили с ним по лугам, болотам и дебрям; иногда делали десятки верст, заблудившись в лесу; выкапывали с корнями травы и злаки для ботанической коллекции; при этом он называл растения и, определяя их, учил меня начаткам ботаники, так что я помню и теперь много ботанических названий. Помню, как мы радовались, когда нашли особенный цветок ранней грушовки, вида, неизвестного московской флоре, и мельчайший низкорослый папоротник; этот папоротник я до сих пор каждый год ищу на той самой горе, но так и не нахожу; очевидно, он засеялся случайно и потом выродился.

А. Блок

Он рос правильно, был силен и крепок, но развивался очень медленно: поздно начал ходить, поздно заговорил.

М. А. Бекетова

С семи лет, еще при няне Соне, Саша начал увлекаться писанием. Он сочинял коротенькие рассказы, стихи, ребусы и т. д. Из этого материала он составлял то альбомы, то журналы, ограничиваясь одним номером, а иногда только его началом. Сохранилось несколько маленьких книжек такого рода. Есть «Мамулин альбом», помеченный рукой матери 23 декабря 1888 года (написано в 8 лет). В нем только одно четверостишие, явно навеянное и Пушкиным и Кольцовым, и ребус, придуманный на тот же текст. На последней странице тщательно выведено: «Я очень люблю мамулю».

М. А. Бекетова

Сочинять я стал чуть ли не с 5 лет.

А. Блок

Мать задумала отдать его в гимназию. Ей казалось, что будет это ему занятно и здорово. Но она ошибалась… На лето приглашен был учитель, студент-юрист Вячеслав Михайлович Грибовский, впоследствии профессор по кафедре гражданского права. Студент оказался веселый и милый, не томил Сашу науками и в свободное время пускал с ним кораблики в ручье, возле пруда.

М. А. Бекетова

По словам Марии Грибовской[7], мальчик жадно принялся за новый предмет, восхищая порой своего учителя меткими сравнениями, блестящей памятью… Рим, с его героической историей, с его походами, с его дивными архитектурными памятниками, не давал мальчику покоя. Стали замечать, что Сашура куда-то исчезает. Приехали как-то раз соседи: проф. Фаминицын и Менделеев со своей маленькой дочкой, сделавшейся впоследствии женой поэта. Все разбрелись по саду искать мальчика, а он в выпачканном матросском костюме, весь потный, в овраге усердно проводит римские дороги и акведуки.

– Мне еще нужно в стороне от терм Каракаллы закончить Via Appia, сейчас приду, – пояснил будущий поэт.

В. Н. Княжнин

Вся жизнь Александры Андреевны имела одно содержание – сын. Это было одно всепроникающее чувство – от материальной заботы – был бы сыт, был бы здоров, чтобы зубы не болели, чтобы под дождем не простудился – до высокой заботы – чтоб довершил свой подвиг. Она преклонялась перед ним и гордилась, как только может гордиться мать своим гениальным, прекрасным сыном, и, улыбаясь, говорила: «Он только одного беспокойства мне не доставлял – на аэроплане не летал. А так – я вечно боялась: или утонет, как Сапунов, или пойдет по рельсам, заглядится на что-нибудь, хоть на девушку какую-нибудь (помните, «высокая с тугой косой»), а поезд налетит на него и раздавит, или еще что-нибудь…»

Над. Павлович[8]. Мать А. Блока

Много лет мать была его единственным советником. Она указывала ему на недостатки первых творческих шагов. Он прислушивался к ее советам, доверяя ее вкусу.

М. А. Бекетова

Она привила сыну чистоту вкуса, воспитанного на классических образцах, тяготение к высокому и к подлинному лиризму. С уверенностью можно сказать только одно: мать открыла ему глаза на Тютчева, Аполлона Григорьева и Флобера.

М. А. Бекетова

Первым вдохновителем моим был Жуковский. С раннего детства я помню постоянно набегавшие на меня лирические волны, еле связанные еще с чьим-либо именем. Запомнилось, разве, имя Полонского и первое впечатление от его строф:

Снится мне: я свеж и молод,

Я влюблен. Мечты кипят.

От зари роскошный холод

Проникает в сад.

Детство мое прошло в семье матери. Здесь именно любили и понимали слово: в семье господствовали, в общем, старинные понятия о литературных ценностях и идеалах. Говоря вульгарно, по-Верлэновски, преобладание имела здесь eloquence; одной только матери моей свойственны были постоянный мятеж и беспокойство о новом, и мои стремления к musique находили поддержку у нее. Впрочем, никто в семье меня никогда не преследовал, все только любили и баловали. Милой же старинной Ploquence обязан я до гроба тем, что литература началась для меня не с Верлэна и не с декадентства вообще.

А. Блок

Глава вторая Гимназия

Я чувствую давно,

Что скоро жизнь меня коснется…

А. Блок

В августе 1889 года отправились поступать в гимназию. Впоследствии она была переименована в гимназию Петра I, а в то время она носила название Введенской.