Судьба бьет вслепую - [23]

— Томочка, успокойся. — Дмитрий Васильевич перевел взгляд с супруги на меня и продолжил начатую ею тему: — Действительно, что могут знать о Светином местонахождении наши соседи?

— Вы сказали, что есть новости от вашей дочери, — напомнила я, присаживаясь за стол. — Какие именно?

— Можете прочитать, — Речкалов подвинул ко мне свой смартфон.

Разблокировав дисплей, я увидела открытую эсэмэску.

«Папа, прости за все. Эти деньги нужны мне, чтобы начать новую жизнь с любимым человеком. Не ищи меня. Я все постепенно тебе верну, даже с процентами», — несколько раз перечитав это сообщение, я так и не поняла, сама Света это написала или кто-то другой составил за нее этот текст.

— Как только пришла эсэмэска, я попытался сразу же созвониться с дочерью, но телефон был уже отключен. Татьяна Александровна, мы с Томочкой посоветовались и пришли к выводу, что вам все-таки надо продолжить поиски Светы. — Дмитрий Васильевич взглянул на жену, и та кивком подтвердила, что она солидарна с мужем. — Мы также думаем, что здесь мою дочь вы не найдете. Она, вероятно, уже далеко отсюда.

— Да, я завтра же отправлюсь в Тарасов. — Мельком взглянув на Тамару, я заметила, что она не смогла сдержаться и удовлетворенно кивнула. — Я бы и сегодня уехала, если бы не погода. Дождь стеной идет, видимость на дорогах нулевая…

— Мы вас не гоним, — с притворной дружелюбностью произнесла Тамара. — Конечно, можете переночевать у нас. Надеюсь, погода к утру наладится.

— Татьяна Александровна, а чем вы здесь занимались целые сутки? Вам удалось хоть что-то узнать о моей дочери? — строго спросил Речкалов, поглядывая на жену. У меня создалось впечатление, что именно она заставила его потребовать у меня отчета.

— Да, кое-что удалось. У Светы был роман с однокурсником, возможно, именно с ним она решила начать новую жизнь. Вернувшись в Тарасов, я в первую очередь займусь именно этим парнем. Если он тоже исчез, значит, они вместе.

— По-вашему, Татьяна Александровна, куда они могли отправиться? — спросил Дмитрий Васильевич.

Мне снова пришла в голову мысль о Ближнем Востоке, но я не стала пугать ей своего клиента. Немного поразмышляв, я сказала:

— Возможно, в Испанию. У Светы там родня живет, не так ли?

— Да-да, такое возможно, — энергично закивал Речкалов. — Как же я сам об этом не догадался? Загранпаспорт у нее был, после совершеннолетия она могла уже без моего разрешения отправиться за рубеж.

— У вас есть испанские контакты? — уточнила я.

— В Барселоне живут родственники покойной супруги, но я и при жизни Таи с ними не очень-то общался, а теперь и вовсе не поддерживаю с ними отношений, точнее, они со мной. А вот Света, насколько мне известно, переписывалась со своей двоюродной сестрой в Интернете. Да, я не исключаю, что наши «испанцы» могут ее на какое-то время у себя приютить. Наверное, все это не так страшно, — размышлял вслух Дмитрий Васильевич. — Если бы дочь прямо сказала мне, что она хочет перебраться к родне в Барселону, я не стал бы чинить препятствий и сам дал бы ей денег. Зачем надо было поступать со мной так, будто я совсем посторонний ей человек?

— Дима, успокойся, тебе нельзя волноваться, — Тамара стала поглаживать мужа по плечу.

Выглядело это вполне естественно, так, будто она на самом деле беспокоится за здоровье супруга. Подслушанная Сашей фраза о том, что Дима начинает бесить ее сразу, едва переступает порог дома, могла быть просто настроенческой, а могла выражать истинное отношение Тамары к супругу. Если верно последнее, то эта женщина насквозь пропитана фальшью, а слова «наша Света», которые она не раз произносила в угоду Дмитрию, были вершиной ее лицемерия.

Мне не терпелось поскорее подняться в гостевую комнату, чтобы сделать несколько неотложных дел, но на Речкалова вдруг напала ностальгическая сентиментальность. Он стал рассказывать, как пеленал Свету, как носил ее на руках, когда у нее резались зубки, как вел ее за руку в первый класс.

— Разве я тогда думал, что она со мной так поступит? Татьяна Александровна, скажите, вам приходилось заниматься подобными расследованиями или наш случай — это исключение из правил?

— Приходилось, — не стала лукавить я, — непонимание между родителями и детьми не такая уж редкость. Если позволите, я пойду поработаю.

— Да, конечно, — не стал возражать Дмитрий Васильевич.

Зайдя в гостевую комнату, я закрыла поплотнее дверь и набрала номер Мельникова.

— Слушаю, — ответил тарасовский полицейский.

— Андрей, привет! Мне нужен биллинг одного номера.

— Ты же знаешь, сейчас с этим стало строго, — стал набивать цену мой приятель.

— Двойной тариф, — попыталась я заинтересовать его.

— Я не про деньги. Нас сейчас проверяют все, кому не лень, на предмет того, зачем информацию запрашивали, по какому делу, не в личных ли интересах. Работать стало сложно. Легче самим к хакерам обращаться, нежели потом строчить все эти отчеты.

Я подождала, когда Андрей выговорится, а потом назвала ему номер Светиного телефона и уточнила:

— Записал или повторить?

— Повтори последние две цифры, не успел.

— Андрей, меня интересуют все контакты за месяц и местонахождение абонента, начиная с понедельника подробно по минутам. Не исключаю, что локация не ограничится одним Тарасовом. Включения, скорее всего, точечные, но именно то, где находился абонент в эти короткие моменты, меня больше всего и интересует.