Суданская Альтернатива - [8]

«Но как им наносит эти удары?», спросил он меня. «Я точно знаю, что конница и конная артиллерия англичан пойдет к Омдурману берегом. Пехота, остальная артиллерия, обоз, боеприпасы и припасы по реке. Надо будет по ночам, постоянно нападать на их стоянки. Вырезать часовых, тех, кто отстал, кто идёт последними, кто пошёл справлять нужду, обстреливать из винтовок, метать гранаты, уничтожать их запасы, выбивать лошадей, верблюдов, мулов, уничтожать их линии телеграфа. Не давать им спать по ночам, на пути в удобных местах ставить и взрывать мины, бросать чеснок, делать всё, чтоб враг ещё до большого сражения нес потери, терял силы и уверенность в себе. Так тебе, Абдаллах, следовало начать воевать с белыми с самого начала, и не давать им строить и использовать железную дорогу. Теперь мы так и будем делать. Для этого надо отобрать самых умелых, опытных воинов и стрелков, дать им хорошие винтовки и маскхалаты». «Но, неверные днём могут использовать свою конницу против наших отрядов, чтоб обезопасить себя от нападений. И усилят охрану стоянки по ночам», — включился в разговор мой носитель. «Так они и сделают. Поэтому мы воинов посадим на коней и верблюдов, чтоб они могли быстро уходить от врага и возвращаться к нему. И наши конные отряды прикрытия вооружить винтовками, и попробовать заманивать белых в засады. Даже специально это делать. А то, что усилят охрану, это даже хорошо, я уверен, что это не сильно им поможет против „детей львицы“, — усмехнулся я». «Да, хадендоуа большие мастера, незаметно подбираться к врагу даже днём, — согласился со мной Абдаллах. „За несколько ночевок, я думаю, можно будет, нанести им урон в несколько десятков человек убитыми, десятки ранеными, десятки и десятки это уже сотни, — продолжил я. — Скажи, после Меттемы перед Шаблукой, какой-есть большой посёлок или деревня?“ „Вад Хамид“, — сразу мне ответил халифа. „Вот туда по Эн-Нилу, и придут главные силы белых. Там надо будет, на улицах и в домах наставить мин, набросать железных шипов. И первой же ночью, силами в несколько десятков человек атаковать с разных сторон неверных. Они ещё будут не готовы для таких нападений, и это надо использовать, чтоб нанести им как можно больший урон. А потом и дальше нападать по ночам, до самого Омдурмана. Далее на склонах и скалах Шаблуки, в местах, где дорога ближе всего, посадить лучших стрелков, чтоб и днём держали под обстрелом их колоны. Отстреливать в первую очередь надо будет белых офицеров, там же нужно ставить мины. Кстати, по их пути следования и у Омдурмана надо будет сжечь всю зерибу, чтоб они не могли её использовать для своей защиты. Или оставить им часть, но в них заложить мины“.

Я продолжил: — „В районе деревни Керрери, если там есть хотя бы небольшие холмы, на расстоянии от Нила в 5–6 тысяч шагов, будем строить укрепления, делать заграждения. Для этого нам нужны будут бревна, кирпичи, ветки, камни, глина, верёвки, инструмент и много работников. Мы посадим туда стрелков, поставим пушки, и заставим англичан их атаковать. И хорошенько там пустим им кровь. Есть там такие возвышенности?“, — спросил я. — Абдаллах! Ты там не уснул!» «Нет, Махди!!! Как я могу, когда ты говоришь со мной! — почтительно ответил он. — Есть там холмы Керрери и гора Сугрэм, но находятся от Эн-Нила дальше, чем 6 тысяч шагов». Он задумался. «Есть! Есть там небольшие холмы! Между Сугрэм и селом Керрери, в сторону Омдурмана, как раз примерно на этом расстоянии от реки». «Отлично! — сказал я, — Когда поедем смотреть местность разберёмся на месте. То есть у нас будет возможность зажать англичан между холмами Керрери, Нилом, Сугрэмом и этими высотами, ими же мы закроем дорогу на Омдурман. Главное, чтоб они пришли туда, куда нам надо».

«А как мы их вынудим атаковать нас?» — спросил меня мой внимательный слушатель. «Мы их обстреляем их наших пушек. Поэтому и важно, чтоб были такое расстояние до берега, чтоб мы их достать». «Но, в ответ они ответят из своих орудий, и разрушат наши укрепления, как было при Донголе», — высказался Абдаллах. Я хотел сказать, — «Не ссы! Не разрушат». Но, успел остановиться. «Не бойся, мы построим такие укрепления, которые устоят против пушек белых, — был мой ответ. — Мы отобьём их атаки, с потерями для них. После этого заставим весь день проторчать на позициях, на солнце, делая вид отдельными отрядами, что атакуем их. Ночью, будем их обстреливать, не давать им спать, и ближе к утру атакуем их все нашими силами. Темнота даст нам возможность сойтись с ними в рукопашной, где их пулемёты, шрапнель, скорострельные винтовки мало помогут, против наших копий, мечей, дубин, против смелости и желания победить наших воинов!» «Но, настоящие воины сражаются днём, а не нападают ночью, как воры и трусы!!!» — воодушевленно сказал Абдаллах. Ну, что ж я ждал этого. «54 тысячи, плюс 24 тысячи, и к этому ещё тысяч 60… пуль, за шестьдесят ударов сердца. Воины ислама будут погибать тысячами, так и не дойдя до врага! Ты этого хочешь? Ты хочешь погубить войско дервишей, чтоб после этого неверные и турки, захватили Судан? Загубить дело пророка? Тебя для этого Всевышний наделил властью? Для этого он послал меня к тебе? — бил я наотмашь вопросами Абдаллаха. — Отвечай!!!» «Нет!!! Нет!!! Нет!!! — кричал он. — Прости меня!!! Прости глупца!!!» Его истерика длилась ещё некоторое время. Я его успокаивал, говоря о том, что Аллах прощает ошибки тем, кто во время понимает, что он ошибался, и начинает их исправлять. После этого Абдаллах наверно, совершил одну из своих самых, искренних молитв в своей жизни, неистово прося прощения у Аллаха за свою глупость и гордыню.