Суд волков - [46]

В зале вновь раздались смешки.

– Ваш клиент спрашивал или не спрашивал, какова будет цена этих земель в том случае, если собственников лишат прав? – спросил прокурор адвоката Докье.

– Я знал, что эту колдунью и ее мужа вскоре настигнет длань правосудия, – заявил Докье, – и потому решил узнать цену их земель. Не вижу тут ничего дурного.

– Ну конечно, – иронически произнес прокурор, – вы соединили личный интерес с интересами правосудия. С какого времени в усадьбе жили волки? – спросил он слуг.

– С того момента, как приехала наша хозяйка, – ответил Батист, явно испуганный тем оборотом, какой принял процесс.

Он, несомненно, полагал, что дело разрешится очень быстро: Жанну поведут со связанными руками на костер, а они получат вознаграждение. Ибо за лжесвидетельство им, конечно, обещали награду.

Фавье попросил тогда вызвать четвертого свидетеля. Это был управляющий Итье. Фландрен положительно совершил чудеса за те пять дней, что провел в Берри.

– Вам известно, с какого времени волки, которые загрызли сьера д'Аржанси, появились в поместье?

– Это я принес их туда три года назад, в мае. И передал Батисту, попросив держать их в клетке, которую использовали в этих целях прежние владельцы замка. Хозяйка же говорила мне, что их нельзя держать там вечно. Она очень боялась за своего маленького сына.

– Этот человек – сообщник колдуньи! – воскликнул Докье.

Итье побагровел и, потеряв терпение, повернулся к Докье.

– Вы, содомит, – крикнул он, – берегите задницу, когда вернетесь на свои земли! – Потом обратился к Батисту и Мари: – Я ведь знаю, что этот развратник обещал вам двести экю за мерзости, которые вы расскажете!

– Нельзя больше терпеть эти оскорбления! – закричал адвокат Докье. – Господин председатель…

– Сядьте, мэтр, – оборвал его председатель. – Свидетель Итье, можете ли вы доказать то, что сказали?

– Отлично могу, господин председатель: они мне сами это выложили и не скрывали радости, что "соседский гаденыш" заплатил им двести экю. Я спросил, за что они получили такие деньги, но в этом они не хотели признаваться. Уже на следующий день Батист здорово надрался.

– Свидетель Итье, – сказал прокурор, – прошу вас еще раз принести присягу в связи с вашим заявлением.

– Клянусь своей головой и Евангелием! – провозгласил Итье.

– Но я же видел, как она летала на волке! – завопил Батист.

На него посыпались насмешки.

– А фляги с вином тоже летали?

– А твоя жена, она на ком скакала?

Лучникам пришлось призвать шутников к порядку. Жанна качала головой.

– Я с ума сойду! – прошептала она.

Фавье и Фландрен с удовлетворенным видом повернулись к судьям.

– Господин председатель, – сказал Фавье, – свидетели показали под присягой, без колебаний и недомолвок, что все обвинения сьера Докье – злонамеренная клевета, продиктованная желанием приобрести по бросовой цене земли моей клиентки. Он заплатил двести экю слугам, чтобы те оболгали свою госпожу, используя предрассудки и суеверия. Эти свидетели прояснили также, что собой представляет сьер Докье…

– Я протестую! – провозгласил адвокат Докье.

– Держитесь, дорогой собрат, – сказал Фавье, взяв свиток из рук Фландрена. – Ибо у меня имеются доказательства, что это не первая низость, совершенная сьером Докье. Вручаю суду заверенную копию приговора, вынесенного два года назад судом города Буржа, за подделку договора о продаже полбы. Сьер Докье должен был заплатить штраф в тысячу экю. Процесс над ним показал, что это сущий грабитель, недостойный выступать в качестве истца перед этим судом.

Он положил документ на стол перед судьями.

Начались прения сторон.

Адвокат Докье в очередной раз выразил сожаление, что суд уклонился от сути дела в силу хитроумных уловок, не имеющих отношения к жалобе его клиента. Факты остаются фактами: брат обвиняемой среди бела дня был разорван волками в ее усадьбе, и никто не пришел к нему на помощь. Слуги же подтвердили, что обвиняемая предавалась дьявольским ритуалам в субботнюю ночь, укрощая и подчиняя своей воле волков.

Суд удалился на совещание. Двери закрылись.

Жанна находилась в пятнадцати шагах от Докье. Она разглядывала человека, который с такой злобой пытался отправить ее на костер. Он же делал вид, будто не замечает ее, и беседовал со своим адвокатом.

Словно век прошел.

Судьи вернулись в зал, и зрители встали. Судьи заняли свои места, и зрители сели.

– Мы, судьи первой инстанции Дворца правосудия, постановляем в пределах данных нам прав…

Сердце Жанны перестало биться.

Докье вскинул голову, уверенный в своем триумфе.

– …Что госпожа Жанна, урожденная Пэрриш, в первом браке де Бовуа, ныне баронесса де л'Эстуаль, советница парижского муниципалитета, проживающая в собственном доме на улице Бюшри, обвиненная сьером Докье…

Жак взял ее за руку.

– …Полностью невиновна, свободна в действиях своих и избавлена от какого бы то ни было наказания…

Она зарыдала.

– …Что, напротив, сьер Паламед Докье признан виновным в тяжкой клевете, каковая могла привести к казни обвиняемой огнем, а также лишению всех прав. Вследствие сего преступления имущество его будет конфисковано, а сам он препровожден в тюрьму Шатле, где проведет в заключении три года без права на помилование…