Суд Проклятых - [150]

Мне было горько, обидно и больно. Из десяти только один соглашался уйти с флотом, остальные либо уже потеряли разум, либо закуклились в собственных фантазиях и грёзах. Или предпочитали нападать в ответ на подобное предложение. Как быстро зверь, таящийся в каждом из нас, вырвался на свободу! Переход длился несколько лет, и всё это время градус безумия и хаоса нарастал… Всё сильнее и сильнее. Словно с людей сняли путы — не с тел, с разума. Им позволили делать всё, что они по-настоящему хотели.

И они делали.

У меня периодами дестабилизировалась матрица энергетического тела, и отказывали органы биологического от всего, что мне довелось наблюдать на пути нашего флота. Потом, при путешествии сквозь Бездну, я видел множество подобных по сути и форме событий в других мирах и у других рас, что ещё раз доказывает — путь развития для всех один. Снизу — вверх. Из Ада, что бы ни подразумевали под этим определением, в Небо. Но кто сказал, что все дойдут?

Невозможно всех втащить в Рай, силком или ударами кнута загнать в Царство Божие, и на цепях затянуть на небеса. Каждая душа должна сама пройти долгую дорогу от животного до человека, и выше — туда, куда я только заглянул краем глаза.

Невозможно спасти всех. Но стараться спасти тех, кого можно спасти — можно. Нужно ли? Это уже другой вопрос…

Каждый сам решает его для себя.

Я выбрал.

Пусть со мной не согласятся мои ближайшие помощники, предлагавшие построить своё царствие где-нибудь в альтернативной плоскости событий, или прыгнуть назад во времени к Началу, или… Пусть они попытаются сместить меня, и даже уничтожить — но наша беда в том, что мы живём очень долго. Это сковывает и делает разум косным. Начинаешь ценить жизнь, а потом, когда она приедается, ты уже и помыслить не можешь о том, чтобы уйти. И продолжить цепочку перерождений…

Пусть пытаются. Это придаст остроты их существованию. И какого-никакого, но смысла.

Я же буду спасать их, и пытаться помочь тем, кому нужна моя помощь. По-настоящему нужна.

Прометей, адмирал флота Золотой Пирамиды, запись из личного дневника. Датировка невозможна».

Маттершанц закрыл ячейку в информационной базе Пирамиды, и откинулся на высокую спинку рабочего кресла. Повинуясь мысленному приказу, стены помещения стали прозрачными, открывая вид на основные рабочие зоны биомедицинского сектора.

Там, бесконечно близко и бесконечно далеко, трудились синтезаторы биоматерии, создающие партию тел для очередного проекта. Полуживые агрегаты выплёвывали сиреневые брикеты одноразовых транспондеров, необходимых для переноса сознания между телами. Сновали механоиды-погрузчики, развозя продукцию по одинаковым серо-стальным контейнерам, украшенных странной символикой. Десять тысяч тел и передатчиков. За сутки. Побочное задание для мелкого проекта вдали от якорной стоянки. Ответственный — старший помощник Шиффс, исполнитель — начальник биомедицинского сектора…

Маттершанц долго смотрел невидящим взглядом на рабочую суету, осмысливая прочитанное.

— Прометей был очень неглупым… существом, — негромко произнёс он, сжимая крепкими узкими пальцами подбородок. — Жёстким, возможно — жестоким, но не глупым. С другой стороны, кто ещё, кроме него?..

История падения родного мира народа, который призвал его на службу много лет назад, занимала Матти с самого первого дня на борту Пирамиды. Освоившись с информационными системами, он начал свои поиски — сначала грубые и топорные, со взломом ячеек, потом, по мере накопления опыта — всё более и более изощрённые. Косвенные методы, эвристика высших ступеней, алгоритмы энтропического распада… Назначенный на грязную и неблагодарную, по меркам Светлых, работу в биомедицинском секторе, Маттершанц не мог рассчитывать на карьерный рост и достижение высших должностей. Но он и не стремился, предпочитая развиваться внутренне. Биомедик, изучающий энергоинформатику — что может быть нелепее?

Воспоминания подёрнулись пеплом, и он вспомнил, как впервые наткнулся в древних записях на упоминания о стазис-камерах. Их не предусматривалось в исходной конструкции корабля, и те, кто монтировал камеры, не нашли ничего лучшего, чем засунуть их сюда, в подконтрольный ныне Матти сектор. ИР Пирамиды не нашёл ничего предосудительного в запросе начальника сектора на инвентарный список подотчётного оборудования, а Маттершанц долго ещё пытался собраться с мыслями, и понять… «На кой, простите, чёрт Пирамиде эти секретные вместилища? Древние, пожирающие энергию, как чёрная дыра, созданные едва ли не раньше самого флота? Что в них? Кто в них?»

Тонкие игры с разумом искусственного интеллекта длились годами, но результат того стоил. Список из десятка с небольшим имён и должностей, или описаний «прегрешений». Третьим в списке значился некий Прометей. О нём не было вообще никакой информации, только истёртая ссылка, разрушенная временем и неловкими манипуляциями архиватора данных.

Ещё десятилетие ушло на восстановление ссылки. Итогом стал полный доступ к базе Флота Пирамиды времён адмирала Прометея. Адмиральский код доступа позволил Маттершанцу внимательно изучить всю историю Падения Аллны, и события первых периодов странствий. Но разум не может просто поглощать информацию, он её анализирует, сопоставляет факты и делает выводы… И Матти отчётливо понял, что его работодатели не так уж светлы и чисты, как показывают. «История флота — это история предательства, — думал он. — Все предавали всех, убивали, бросали в необитаемых Вселенных, поднимали мятеж, свергали капитанов и назначали себя, любимых… Адмирала заточили в стазис, как только стало понятно, что он не потерпит покушений на свою волю, и, как говорят люди, понеслась… Странно, но единственный из выживших с тех времён, если мне не изменяет база данных, это господин Директор. По крайней мере, из тех Светлых, кого я знаю. Означает ли это, что он причастен к свержению Прометея? Ради власти? Как мелко…»