Суд над Роксаной - [9]

— С каким газом?

— Лучше всего с горчичным.

В руке появилась бутылка. Хлопнула пробка, и к облаку дыма добавилось вырвавшееся из горлышка облачко газа. Малютка чихнула.

— Крепко, ничего не скажешь. Думаю, этого газа хватило бы на целую армию.

— Стараемся, — скромно прозвучало из облака. — А могу я полюбопытствовать, о чем ты спрашивала Доброго Волшебника? Не то чтобы меня это заботило, но раз уж мы вместе едем да все такое…

— Хотела узнать, как состряпать послание, которое точно дойдет до аиста, — ляпнула малютка и лишь на последних словах запнулась, сообразив, что лучше бы ей помолчать.

Четвероног взбрыкнул, и на его теле появились трещинки, как будто он собрался распасться на четыре части.

— Через …надцать миллионов лет я вырасту, и мне потребуется это знать, — затараторила сиротка. — Конечно, сейчас я не более чем невинное дитя и, не будучи посвященной во Взрослую Тайну, не могу надеяться вызнать что-то подобное. Поэтому Добрый Волшебник и не дал мне ответа, но я получу его, когда подрасту.

Четвероног, чуть не разчетверившийся на скаку, успокоился, щели исчезли, как и не было, восстановив прежний аллюр. Важность соблюдения Взрослой Тайны признавалась всеми существами в Ксанфе. Разумеется, взрослыми существами, которые вступили в Заговор с целью не позволить детям проникнуть в страшный секрет, как вызывают приносящего младенцев аиста. Дети, естественно, возмущались подобной несправедливостью и делали все, чтобы правдами и неправдами вызнать упомянутую Тайну как можно скорее. Удивляло, однако, что стоило им добиться желаемого и разобраться с вожделенным секретом, как они немедленно присоединялись к столь ненавистному недавно Заговору и начинали скрывать Тайну от детей с тем же рвением, с каким совсем недавно старались в нее проникнуть. Поскольку подобное поведение явно лишено смысла, объяснить его можно лишь тем, что Тайна воздействует на всякого познавшего ее с помощью магии, побуждая присоединиться к Заговору. Возможно, именно эта магия заставляет уважать Взрослую Тайну даже демонов, которые не слишком уважительно относятся ко всякого рода правилам и нормам. Правда, существует и другое объяснение: демоны поддерживают Заговор Взрослых, поскольку являются прирожденными заговорщиками и заговоры как таковые для них родная стихия.

Облако запыхтело — похоже, Героиня находила ситуацию забавной.

— А ты уверена, что и вправду являешься невинной малюткой? — ехидно полюбопытствовала она. — Сдается мне, будто мы уже встречались, но тогда ты выглядела постарше, и насчет невинности…

— Скажи, — торопливо перебила ее сиротка, — а что за Вопрос задала Хамфри ты?

— Где раздобыть настоящую соль. Видишь ли, я коллекционирую различные виды соли, собрала кучу самых экзотических, но они по большей части какие-то не такие. Каменная соль слишком твердая, поваренная вся разваренная, соль земли землистая. В поисках настоящей соли я побывала даже в… впрочем, нет, это слово в присутствии невинной малютки произносить нельзя.

Метрия не могла выдать себя, ибо понимала, что в тот же миг четвероног распадется на части. Хитрая Героиня дразнила ее, прекрасно это понимая. К счастью, Метрия тоже знала толк в подобных дразнилках и знала также, что, путешествуя с демонессой, нужно держать ухо востро, даже если она обязана доставить тебя в нужное место и в нужное время. Скорее всего, получится так, что с ее дымной руки ты попадешь или в нужное время, но в ненужное место, или в нужное место, но в ненужное время. Сиротка делала все, чтобы свести подобные каверзы на нет, из-за чего даже пришлось наглотаться шипучки с горчичным газом.

— Значит, после того как ты доставишь меня куда надо, Добрый Волшебник скажет тебе, где найти соль. Настоящую, которую можно насыпать на хвост кому угодно и поймать его. Тогда от тебя никто не уйдет. Так?

— Может, и так, — буркнуло облако. — Я одно скажу: для такой, фу-ты ну-ты, «невинной» цацы ты уж больно зрело рассуждаешь.

— Это иллюзия. Не все бывает таким, каким кажется.

Тут она попала в точку, с этим утверждением не стала бы спорить ни одна демонесса. Дальше они мчались в молчании, оставляя позади новые и новые пейзажи. На глазах у малютки впереди возникали горы и леса. Они быстро росли, стремительно мчались ей навстречу, поравнявшись с ней, вымахивали до огромных размеров, а потом уносились назад, так же быстро уменьшаясь и обращаясь в ничто. Через некоторое время четвероног поскакал по мощеной дороге, то и дело пересекавшейся с другими. У перекрестков дороги вспучивались, словно стараясь произвести впечатление одна на другую, но, поскольку делали это все, преимущество не доставалось ни одной. Можно было подумать, будто пересекающиеся дороги состязаются в силе: кое-где их мостовые от натуги покрылись трещинами, но так как даже трещины соединялись одна с другой, было ясно, что это соревнование продолжается давно и без чьего-либо перевеса.

Героине дорога скоро надоела, и она возобновила диалог:

— А что за дела у Доброго Волшебника с Симург?

— Я бы сама хотела это знать. И где она, в конце концов, живет?

— А я думала, ты так и не спросишь. Она живет на Изумлинге.