Суд над победителем - [77]

* * *

— А теперь, ваша честь, я попрошу занять место за свидетельским барьером мистера Осмерта, — обратился Скеррит к лорду Баксфилду в начале третьего дня судебного процесса. — Помнится, я обещал вам и господам присяжным, что у меня еще будут вопросы к этому господину.

Осмерт с выражением наигранного безразличия встал к барьеру. Накануне он тоже получил перевод дневника Каспера Уолберга, прочел его в своем пабе «Летающие слоны» в Ист-Энде, где последние несколько дней был звездой первой величины и угощался исключительно за счет заведения. Однако в тот вечер он пробыл в пабе недолго. Заняв денег у хозяина и отвязавшись от собутыльников, он направился в Сити, где нанял адвоката. Тот, бегло прочитав текст, заверил своего клиента, что опасаться ровным счетом нечего и что даже, в случае чего, они могли бы очень просто подать в магистратский суд иск против Скеррита или лорда Уолберга, обвинив их в клевете.

Успокоенный Осмерт вернулся в «Летающие слоны» и целиком отдался жаждущей лицезреть его толпе таких же, как он, бездельников. Поэтому теперь, стоя за барьером свидетеля, он морщился от головной боли и мечтал только об одном — о большой кружке биттера, портера или «Браун Эйла».

Чтобы ввести в курс дела публику и журналистов, Скеррит зачитал несколько отрывков из дневника Уолберга-младшего. В основном это было высказанное в виде предположения обвинение Осмерта в подстроенной им 24 марта сорок четвертого года аварии истребителя Каспера путем перекрытия топливопровода, подающего бензин из дополнительного бака с горючим. Причина — громадный карточный долг и личные неприязненные отношения.

— Чушь собачья! — произнес Осмерт. — Написать можно все что угодно. Бред от начала до конца. Ха-ха!

— Однако ваш карточный долг флаинг-офицеру Уолбергу в сумме 635 фунтов подтвердили несколько свидетелей. Вот здесь, — Скеррит потряс тонкой папкой, — я передаю секретарю их письменные показания. Двенадцать человек свидетельствуют, что вы проиграли эти деньги незадолго до последнего вылета Уолберга. Если желаете, можно устроить личную встречу с каждым из них. Нет?… И прекрасно!

— Мистер Скеррит, — поднял руку генеральный атторней, — вы не забыли, что мы судим здесь не мистера Осмерта, а Алекса Шеллена?

— Конечно, нет. Я, мистер Файф, преследую только одну цель — доказать, что ваш свидетель обвинения — лжец и всем его показаниям (кстати, данным под присягой) — грош цена.

— Продолжайте, мистер Скеррит, — проскрипел сверху лорд Баксфилд. — Обстоятельства гибели Каспера Тимоти Уолберга, хоть и не были внесены в обвинительный акт, однако некоторые устные обвинения в адрес вашего клиента здесь прозвучали. Поэтому вы имеете полное право продолжать. У меня только один вопрос: когда вы успели собрать показания стольких свидетелей относительно одного только карточного долга мистера Осмерта? Свидетелей, проживающих к тому же в разных городах.

— Ваша честь, все эти доказательства собрал не я. Поскольку сам Шеллен об этой истории ничего не сообщил ни в своем письменном признании следователям МИ-5, ни рассказал мне лично во время наших бесед, я узнал обо всем лишь три дня назад. Все дело в том, что, когда отец Каспера лорд Уолберг получил дневник своего сына, привезенный ему фрау Шеллен еще в августе, именно он организовал расследование и случая с крушением самолета Каспера в марте сорок четвертого года и всего, что связано с его трагической гибелью в марте уже следующего года. Лорд Уолберг и его супруга сейчас в зале, и я действую с их ведома и согласия. Так что, если возникнет необходимость, они могут подтвердить или опровергнуть правоту моих слов.

Осмерту, выслушавшему этот короткий диалог, стало определенно не по себе. Он по-прежнему не догадывался, каким образом его могут загнать в угол, но, услыхав о том, что лорд Уолберг, о связях которого в армейской контрразведке поговаривали даже в «Летающих слонах», организовал личное расследование, заставили Энтони Осмерта не на шутку вструхнуть.

Скеррит, остановившись напротив свидетельского барьера, некоторое время изучающе разглядывал человека в мятом клетчатом пиджаке.

— Какого числа вы вылетели на свое последнее боевое задание? — спросил он. — 17 марта?… То есть на следующий день после исчезновения Каспера Уолберга, не так ли? Отлично! Погода была холодная, вы надели теплое белье, шерстяной свитер и меховую куртку, а свой щегольской китель с нашивками флайт-лейтенанта аккуратно повесили на плечики в шкафу офицерского общежития. Я прав?… Прекрасно! А вы знаете, что происходит с вещами не вернувшихся с боевого задания летчиков?… Совершенно верно: каптенармус тщательно собирает их вплоть до зубных щеток и бритвенных приборов, аккуратно упаковывает в специальный пакет или, чаще всего, в чемодан, когда таковой имеется, после чего сдает на склад для хранения. Когда становится ясно, что пропавший летчик погиб или попал в плен, его вещи вместе с сопроводительной описью, заверенной командиром эскадрильи, отправляют на центральный склад авиагруппы. Вернувшись после войны в Англию, вы все там и получили в целости и сохранности. Ведь так?… Прошлым летом вас не раз видели в офицерском кителе, хотя вы были отчислены из Королевских ВВС по сокращению штатов без права ношения униформы в обычные дни.