Суд королевской скамьи - [9]

— И что ж, по вашему мнению, мы должны делать, Том?

— Продолжать держать его в Брикстонской тюрьме, пока одна сторона или другая не смогут представить достаточно убедительных свидетельств.

— А если забыть о всех бумажках, — сказал Малтвуд, — каково ваше мнение?

Баннистер перевел взгляд с одного на другого и улыбнулся.

— Бросьте, сэр Перси, вы же знаете, что я не отвечу на такой вопрос.

— Мы будем исходить только из ваших рекомендаций, Том, а не из ваших ощущений.

— Я лично считаю, что Кельно виновен. Не знаю точно, в чем именно, но в чем то он виновен, сказал Том Баннистер.

«Посольство Польши

47 Портленд-плейс,

Лондон W-1

15 января 1949 года.

Государственному секретарю

Сэр,

Посол Польши свидетельствует свое уважение Государственному секретарю по иностранным делам правительства Его Величества и имеет честь проинформировать его о мнении польского правительства относительно доктора Адама Кельно. Польское правительство считает, что:

Вне всякого сомнения установлено, что доктор Адам Кельно, ныне содержащийся в Брикстонской тюрьме в Великобритании, был хирургом в Ядвигском концентрационном лагере и подозревается в совершении военных преступлений.

Доктор Кельно находится в списке подозреваемых военных преступников Комиссии по военным преступлениям Соединенных Штатов, а также правительств Чехословакии и Нидерландов, а также Польши.

Польское правительство представило все необходимые документы, касающиеся сути дела, правительству Его Величества.

Остальные доказательства будут представлены соответствующему польскому суду.

Правительство Соединенного Королевства не имеет оснований медлить с экстрадицией военного преступника, что вытекает из существующего договора.

Необходимо отметить, что общественное мнение в Польше крайне возмущено необоснованным промедлением.

Тем не менее, чтобы раз и навсегда положить конец вопросу, должен ли доктор Кельно быть- депортирован в Польшу, мы готовы, в соответствии с британским судопроизводством, представить жертву обдуманной жестокости доктора Кельно— мужчину, который в качестве объекта медицинского эксперимента был самым бесчеловечным образом кастрирован доктором Кельно.

Примите уверения в моей совершенной преданности Вам, сэр.

Зигмонт. Зубовский, посол».

6

Напротив старого величественного Ковент-гардена стояло мрачное серое каменное здание— суд магистрата на Боу-стрит, больше известный как полицейский суд четырнадцатого участка Лондона. Ряд лимузинов с водителями перед судом свидетельствовал о важности дела, которое должно было слушаться аа массивными дверями старого судебного зала.

Здесь находился Роберт Хайсмит, скрывающий волнение за раскованностью поведения. А также, конечно, Ричард Смидди, все время покусывающий нижнюю губу. Был судья магистрата мистер Гриффин. Присутствовал неутомимый охотник Натан Гольдмарк. Тут же был Джон Клейтон-Хилл, представлявший Министерство внутренних дел, служащие Скотланд-Ярда и стенографист.

Пришел и Томас Баннистер, К.А.(Королевский Адвокат), «осторожный Том», как его называли.

— Можем начинать, джентльмены, — сказал судья. Все остальные кивнули в знак согласия. Введите доктора Флетчера.

Доктор Флетчер, незаметный человечек, вошел в зал, и ему было предложено занять место напротив судьи в конце стола. Он сообщил стенографисту свое имя и адрес. Судья Гриффин приступил к делу.

— Это слушание носит несколько неформальный характер, так что мы имеем возможность не связывать себя многими правилами, поскольку не предполагается прений сторон. Для сведения— вам могут задавать вопросы мистер Гольдмарк и мистер Клейтон-Хилл. Итак, доктор Флетчер, вы практикующий дипломированный врач? 

— Да, сэр. 

— Где вы практикуете? 

— Я старший врач в тюрьме Его Величества в Уормвуд-Скрабс и старший медицинский советник Министерства внутренних дел.

— Обследовали ли вы человека по имени Эли Янос? 

— Обследовал. Вчера днем.

Судья повернулся к репортерам. 

— Эли Янос, для вашего сведения, — венгр еврейского происхождения, ныне проживающий в Дании. Побуждаемый правительством Польши, мистер Янос добровольно явился в Англию. А теперь, доктор Флетчер, не будете ли вы столь любезны сообщить нам результаты вашего обследования, особенно в том, что касается детородных органов мистера Яноса. 

— Бедняга— евнух, — сказал доктор Флетчер. 

— Я бы предложил это вычеркнуть, — встрепенулся Роберт Хайсмит.— Не считаю возможным употребление такой эмоциональной оценки, как «бедняга».

— Но ведь никак иначе его нельзя назвать, не так ли, Хайсмит? — сказал Баннистер.

— Я предложил бы досточтимому суду сообщить моему досточтимому коллеге, что...

— В этом нет необходимости, джентльмены, — сказал судья, продемонстрировав властность, присущую британской юстиции.— Мистер Баннистер, мистер Хайсмит, собираетесь ли вы прекратить спор? 

— Да, сэр. 

— Прошу прощения, сэр. 

— Прошу вас, продолжайте, доктор Флетчер. 

— Ни в мошонке, ни в паховом канале не было и следа яичек. 

— Наблюдались ли шрамы после операции? 

— Да. С обеих сторон несколько выше пахового канала. Я безошибочно определил их как шрамы, оставшиеся после ампутации яичек.