Суд - [3]
Подумав, я решил: если лицо нубийца не соответствует канонам, тем хуже для нубийца.
Я принялся за работу, и в несколько дней глиняная заготовка была вчерне вылеплена. Как требовали каноны, я разделил статую в высоту на восемьдесят семь частей, из которых тридцать пришлись на голову, сорок три на ноги… Вылепил лицо, ничуть не похожее на лицо нубийца, и велел привести Ахрома. Раба привели и усадили передо мной. Ахром сидел смирно, но смотрел на меня гордо и вызывающе. Меня бесило, что он видел мое смущение и понимал его причину. Несколькими движениями я примял у скульптуры нос и подбородок, постарался придать лицу более варварское выражение, не нарушая, однако, классических пропорций, и объявил, что работа закончена.
Ахрома увели, и мне показалось, что молодой нубиец остался доволен своим изображением… Из дворцового храма послышалось пение жрецов: фараон приступил к вечерней молитве. Отворилась дверь, вошел Раоми. Учитель долго смотрел на статую.
— Настало время, — сказал он наконец, — когда ты достиг такого совершенства в своем творчестве, что в слепом поклонении магическим числам дошел до нелепости. Даже лицо варвара, само по себе прекрасное, ты мыслишь как жалкое подобие кемтского.
Я был поражен, услышав, что учитель называет прекрасным лицо раба, но то, что Раоми сказал дальше, повергло меня в ужас:
— Запомни, Минхотеп, одну-единственную мудрость: нет правил, нет канонов, все это ложь. Разве живое человеческое лицо собрано по канонам «Книги Меонг»? Нет! И это не уродует его, но делает более прекрасным… Ты знаешь, Минхотеп, я изъездил всю страну в поисках редких пород камня. Однажды в каменоломне Суана обвалилась гранитная глыба, и на моих глазах погиб молодой раб-ливиец. Видя, с каким равнодушием отнеслись к смерти его товарищи, я склонился над юношей, чтобы он не умер в одиночестве, как пес. Я закрыл мертвецу глаза, но не мог успокоиться. За несколько дней из обломка той глыбы, что убила раба, я высек его лик, заставив себя забыть каноны и пропорции «Книги Меонг». Да, я кощунствовал! И знал: если мою работу увидит хоть один жрец, этого будет достаточно, чтобы оставить меня в Суане навсегда… Утром я вышел из шатра, чтобы при первых лучах солнца посмотреть на законченную работу. Я увидел старика с дряблым телом, изъеденным язвами. Он плакал и целовал скульптуру в каменный лоб. Надсмотрщик сказал мне, что это отец погибшего юноши. Старик бросился мне в ноги, точно я вернул ему живого сына…
Раоми умолк. Пение жрецов доносилось все отчетливее сквозь завесу тонких тканей. Учитель направился к двери, на пороге остановился и сказал:
— Истине нельзя научить, Минхотеп. Она рождается и умирает в душе человека. Ее нужно открыть. И если ты хочешь постичь ее тайны, найди к ней путь… даже если этот путь ведет к гибели.
Раоми ушел в свои покои, оставив меня в лихорадочном волнении. Я вышел в сад, чтобы подумать над словами учителя.
Ночь была лунной, прохладной. У священного бассейна я опустился на холодную плиту, нагнулся к воде, пытаясь разглядеть сверкающие плавники золотых рыбок. Неожиданно брызги попали мне в лицо. Я поднял голову. Рядом стояла Юра, дочь верховного сановника Фалеха. Заметив мое смущение, она тихо засмеялась:
— Что ты здесь делаешь?
— Думаю, Юра.
— Вот оно что! Ты лепишь раба, а обо мне не вспоминаешь!
— Я помню о тебе, Юра. Скоро я сделаю твою статую, и она будет самой прекрасной из всех…
В лунном свете лицо Юры показалось мне высеченным из белого мрамора, и я решил запечатлеть ее именно такой: задумчивой, чуть улыбающейся девочкой. Но мне не удалось тогда осуществить свой замысел, потому что утром умер божественный Хуфу. Страна погрузилась в траур, Фалех увез Юру в свое поместье, и я больше не встречал ее у священного бассейна, даже потом, когда во дворце вновь наступило спокойствие, и на престол взошел молодой Джедефре.
В одну из первых недель своего правления Великий Дом призвал к себе учителя и меня, В тронном зале собрался Большой совет. По правую руку от фараона стоял верховный жрец, по левую — верховный сановник Фалех. У трона толпились номархи, государственные советники, жрецы храма Ра. Но, едва мы вошли, мне бросилось в глаза, что чуть позади Фалеха стоял Ахром и что-то записывал в свиток папируса. Куда делось тряпье, которое он носил после своего пленения? Он был одет, как придворный.
Мы приблизились к трону и преклонили колени. Царь царей был бледен, казался уставшим. Он заговорил тихо, не глядя в нашу сторону:
— Вступив на трон, мы хотим, как и наши предки, оставить о себе достойную память. Тебе, Раоми, мы предлагаем приступить к сооружению новой усыпальницы в городе мертвых близ пирамиды нашего великого отца. Сто десять тысяч рабов в твоей власти, мой скульптор и строитель Раоми.
Учитель, казалось, воспринял новую почесть как должное. Каково же было мое изумление, когда Раоми обратился к фараону:
— Честь, оказанная мне, безгранична. Но здоровье мое слабо. Я знаю, что не доживу до конца работ. Рядом со мной стоит юноша, чей талант много больше моего. Пусть Царь царей поручит ему священный заказ.
Верховный сановник что-то сказал на ухо фараону. Лицо Великого Дома было лицом статуи, которой совершенно все равно в этом мире. Но зато раба Ахрома живо заинтересовали слова Фалеха. Он весь напрягся, вытянул шею. Когда Фалех вернулся на место, раб сказал вполголоса, но во внезапно наступившей тишине его гулкий бас услышали все:
Герой рассказа пытается спасти Иисуса в альтернативном мире, и в результате в нашем мире оказывается одновременно 11 Иисусов, вывезенных из 11 альтернативных миров.
Действие повестей и рассказов, включенных в шестую книгу, происходит в наши дни. Однако события современности связаны неразрывно с событиями, происходившими в далеком прошлом.
Сборник отличных, остросюжетных и действительно интересных рассказов, публиковавшихся в разные годы в периодической печати Израиля. Все эти произведения вышли из-под пера признанного мастера, известного в России преимущественно в жанре фантастики. Однако П.Амнуэль немало сделал и на ниве детектива. В течение четырех лет в газете «Вести-Иерусалим» печатался цикл детективных рассказов «Расследования Бориса Берковича», число которых выросло до 200.
От издателяПрофессиональные историки — странный народ. Порой они интересуются такими вещами, которые не имеют, казалось бы, никакого отношения к их специальности. Вот и герой этой книги, познакомившись со своим соседом по дому, комиссаром уголовной полиции Бутлером, оказывается втянутым в круговорот событий, едва не стоивших жизни ему самому.Роман представляет безусловный интерес для тех, кто соскучился по настоящему, классическому детективу.
Книга, не имеющая аналогов в отечественной научной фантастике!Пятнадцать ведущих писателей-фантастов, среди которых такие суперзвезды, как Сергей Лукьяненко, Александр Зорич, Александр Громов и другие, создали роман о первой экспедиции к Марсу. За публикацией первоначальной версии в Интернете следили не только рядовые пользователи, но и участники проекта по имитации полета на Красную планету «Марс-500»!..Первая половина XXI века. Международная экспедиция на Марс сталкивается с противодействием неведомых космических сил.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Книги Ж. Ломбара "Агония" и "Византия" представляют классический образец жанра исторического романа. В них есть все: что может увлечь даже самого искушенного читателя: большой фактический материал, динамический сюжет, полные антикварного очарования детали греко-римского быта, таинственность перспективы мышления древних с его мистикой и прозрениями: наконец: физиологическая изощренность: без которой, наверное, немыслимо воспроизведение многосложности той эпохи.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.