Субстрат - [87]
Она горделиво подняла три пальца ввоздух, поигрывая светлыми бровями.
– Хм, я так не думаю.– Мишель тоже взяла лист- Посмотрим ещё кто кого.
Я протянула еще один лист Хоуп, а сама, разложив на столе карандаши, опустилась в кресло.
– Думаю в этом круге судьей буду я.
Все трое кивнули, сжимая листы и меня удивило то, какая горячность и запал были на их лицах. Даже Мишель, такая же как и я, уже слишком взрослая для этих детских игр, сидела в ожидании и наклонившись поближе к столу, вероятнее чтобы лучше расслышать слово и сразу приступить к рисованию.
В голову пришло нелепое для этой игры слово, но в том и была суть, необходимо придумать такое, которое сложно будет обрисовать, поэтому я выпрямила спину и с улыбкой произнесла:
– Ребячество! – а затем перевела глаза на часы-Время пошло, у вас две минуты.
Девушки кинулись рисовать и время от времени подглядывали друг у друга и пихались смеясь.
Это могла бы быть ничья, но Хоуп оказалась действительно крутой.
– Ты не говорила что умеешь рисовать! – угрюмо протянула Полли, выпячивая вперёд нижнюю губу.
Пока другие девушки пытались изобразить детей, играющих или бегающих, Хоуп успела за две минуты нарисовать двух взрослых, парня и девушку, танцующих танец маленьких утят. Рисунок был таким точным и понятным, что казалось рисовался несколько часов. Хоуп наконец-то открылась и теперь на её щеках появились ямочки, а сама она светилась от счастья.
Разглядывая рисунки всех троих я покачала головой.
– Думаю мне стоит остаться судьей, я и близко не смогу нарисовать нечто подобное.
– Эй, главное ведь не победа, а участие.– Мишель поддразнивала меня и я показала ей язык.
Спустя два круга я была уже утвердившимся лузером, но это было и не в новинку. В этой игре мне не было равных в проигрыше, как бы я не старалась. И каждый раз девчонки так сильно смеялись, рассматривая то, что я нарисовала и пытаясь угадать что это вообще такое, что у них даже текли слёзы из глаз.
К восьми часам мы разошлись на полную и смеялись так громко, что нас точно должны были слышать в соседних номерах. Мы почти забыли про двери, и про то что находимся на базе, напичканной охраной. Мы были в этом моменте, мы были счастливы.
Без пяти восемь я вскрикнула, заметив время и девчонки поднялись со своих мест и поторопились к двери. Полли и Хоуп поспешили удалиться, кинув прощания вслед не оборачиваясь. Дверь за ними еще не успела закрыться, как они обе стали что-то обсуждать, перешептываясь и хихикая в ладошку. Я провела взглядом девчонок и остановила Мишель на полпути окликнув её. Странное желание рассказать ей всю правду пульсировало внутри меня, ускоряя сердцебиение. Завтра всё могло измениться, здесь всё меняется очень быстро, поэтому она должна узнать правду прямо сейчас.
– Мне нужно тебе кое-что рассказать, это очень важно.
Я закусила губу и перешагнула с ноги на ногу, начиная нервничать.
– Времени почти не осталось.
Мишель посмотрела на настенные часы поджав губы. Секундная стрелка громко тикала, приближая нас к моменту закрытия дверей.
– Это действительно важно, Шел. Я не знаю сколько нам ещё осталось, быть может уже завтра кого-то из нас отправят на встречу.
А затем мне в голову пришла идея.
– Как думаешь, они заметят если ты останешься у меня, а не вернешься в свою комнату? – маленькая искорка щелкнула в моей голове, когда я нашла за что зацепиться- В правилах ведь ничего не было о том, что во время отбоя необходимо находится именно в своей комнате, мы по сути ничего не нарушаем!
Я перевела взгляд на Шел, опасаясь что она испугается моего напора, но она лишь подняла одну бровь и всматривалась в мое лицо.
– Это действительно что-то важное? – Мишель скорее не спрашивала, она хотела уточнить.– Потому что я рискую Ри, мы не знаем их наказаний, я хочу знать что это что-то, что имеет значение.
– Поверь мне, это важно.
Для пущей убедительности я медленно кивнула.
Девушка повернулась к двери и пару секунд смотрела прямо перед собой, прежде чем обернуться ко мне.
– Хорошо.
Мы остались стоять у двери ещё какое-то время, ожидая автоматического щелчка замков. Если обнаружат, что её нет в комнате и решат, что необходимо с этим что-то делать мы будет ждать здесь, так у нас будет оправдание что мы просто забыли про время и дверь закрылась прямо перед носом.
Потом мы ждали ещё двадцать минут в тишине, сидя на полу у входа. Когда никто так и не пришёл, мы поднялись на ноги и я позвала девушку за собой.
– Ты хочешь спать?
Она покачала головой.
– Пока нет.
Мы прошли к дивану и сели на него. Я взяла декоративную подушку в руки и стала мять её, пытаясь понять как всё обрисовать так, чтобы Мишель не обозлилась на меня так, как Олив.
Шел давала мне время и не торопила, но я чувствовала что она смотрит на меня в ожидании.
Наконец-то собравшись с мыслями я начала свой рассказ поэтапно, стараясь приводить логичные доводы и указывать на разные несоответствия в том, что нам говорила Мариам.
Мишель была серьезна как никогда. Почти все время она слушала меня молча, поставив локти на колени и подперев руками, собранными в замок, подбородок.
Я боялась, что её молчаливость может быть знаком недоверия, но в конце рассказа Шел поднялась и выровняла спину.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.