Субстрат - [125]

Из гостинной вели две двери, одна из которых была приоткрыта, давая мне возможность заглянуть внутрь.

Я приникла к щели одним глазом, чтобы что-то рассмотреть в тусклом свете от окна. Это была спальня, и в данный момент ангел во весь рост и расправив серебристые крылья нависал над девушкой лежащей на кровати. Она попыталась встать, и ангел пнул её обратно на кровать. Он смеялся, видимо это была её не первая попытка, а ему очень нравилась эта игра.

Девушка снова взмолилась, прося её отпустить. Ангел стал еще сильнее сотрясаться от смеха. Мне хотелось пнуть этого ублюдка.

Теперь видя испуганное вытянутое лицо девушки, и сияющие даже в темноте насыщенно зеленым глаза, я знала точно, это Олив. Как ей удалось так влипнуть и именно в эту ночь.

Что делать? Я крутила в голове слова Камаэля, пока в спальне продолжались слабые протесты Олив. Он говорил бить со спины и только тогда, когда ангел в человеческой форме. Я буду ждать столько, на сколько меня хватит.

В темноте ангел казался еще более суровым и понятие «падший» подходило ему на все сто процентов. Оливия, удивив и меня и падшего, пнула того ногой в пах. На секунду он застыл, а затем снова расхохотался, хватая её за ноги и подтаскивая к краю кровати. Девушка вцепилась в изголовье, отчаянно брыкаясь, чем кажется только осчастливила падшего. Вероятно он обожал играть со своими жертвами, упиваясь их страхом и отчаянием до последней капли. Пот стекал по виску, я сжимала нож рукой так сильно, что пальцы начали неметь. Ну же, ублюдок, давай, превращайся и тогда я с удовольствием вставлю тебе нож в спину.

Пальцы Олив соскочили и ангел притянул её к себе, попутно разрывая ее короткое платьице, цвета ее глаз.

Он превращался, Олив под ним извивалась и молотила ангела руками. Это был тот самый момент, они оба были слишком поглощены действом, совершенно не ожидая третьего в свою компанию. Я проскользнула, всё еще сохраняя терпение, дабы оставаться наиболее незаметной, и встав позади ангела занесла руки. Видимо в этот же момент Олив толкнула ангела ногой, тот пошатнулся и сгорбился, чтобы вероятно ударить её, это было больше неважно. Я опустила нож в его спину и сделала это с такой силой, с какой только могла, держась обеими руками за рукоять клинка. Отступив на шаг я смотрела на свои руки, залитые кровью и застывшего на месте падшего.

Он пошатнулся, Олив села на кровати. Её глаза расширились, замечая меня, стоявшую позади ангела.

– Быстро, уходим! – бросила я Олив, которая тут же очнулась и поспешила за мной.

Падший медленно обернулся к нам, его лицо исказилось в гримасе ярости. Он сделал один неуверенный шаг в нашу сторону, а затем опустился на колени. Олив закричала и заехала ему ногой в грудь, отчего тот завалился на спину, а затем перекатился на бок, в его глазах стояла боль и обещание мести, прежде чем зрачки закатились и веки закрылись.

Я схватила Оливию за руку, мы переглянулись и поспешили к двери. Молча я вытянула карту и мы пустились к блоку с новорожденными нефилимами. Возможно в глазах Олив я теперь была кем-то другим, или у неё просто был шок, потому что она ничего не спрашивала, а просто шла за мной, коридор за коридором.

Мешки все так же лежали в родильном крыле и Олив притормозила у них, принюхиваясь. А затем попятилась ко мне, её била крупная дрожь. Я встряхнула девушку и мы пошли к детям.

Они ждали нас, все уже проснувшиеся и изучающие нас своими слишком взрослыми глазами. Олив не возражала, когда я вручила ей двоих, только смотрела на детей так, как будто те могут съесть ее лицо. Что ж, это не было исключено.

Вытянув всех, мы помчались со всех ног обратно в третий блок, к остальным.

Коридоры были пусты, как и комнаты. Мой номер оказался таким же тихим, как и все здесь, они ушли. Не давая себе времени запаниковать я направляла Олив ко второму блоку, где на полу растеклись лужицы крови и брошенные не дышащие тела. Стараясь не замечать трупы, мы двинулись к первому блоку, следуя лабиринту из бетона.

Облегченно выдохнув мы обнаружили там ожидающую толпу перепуганных девушек. Я пробивалась сквозь них в поисках Мишель. Она стояла в самом конце, изучая карту и вероятно готовясь уходить.

Вскинув на меня глаза она замерла, наверное дети это не то, с чем я должна была вернуться и уж точно не с кровью на руках и одежде.

– Уходим, живо.

Сейчас не было времени на объяснения, нужно было выводить их всех. Мишель не дрогнула и присвистнув толпе девушек махнула рукой.

Воздух был прохладным и пах лесом и ночью, он пах свободой.

Мы с Шел сопровождали небольшие группы к амбару и возвращались обратно, оставив детей с девушками, что уже скрылись в старом сарае.

Возвращаясь к последней группе, перебегая из тени в тень, я потеряла бдительность всего на мгновение, а затем ночное небо перекрыли отливающие серебром крылья, стремительно близясь к земле.

Передо мной опустился свирепый ангел с моим клинком в руке.

Его некогда красивое лицо исказила злоба и презрение, а затем на губах расплылась улыбка. Движение было едва уловимым, только что он смотрел на меня, а вот он вонзил в меня мой же нож. Я вскрикнула, но настоящего крика не вырвалось, как будто в легких закончился воздух. Плечо взорвалось ослепляющей и удушающей болью. Это была игра, если он не убил меня сразу, значит собирался поиграть, медленно пытая меня моим же оружием.