Субстанция времени - [4]
– выводила Варенька, да так душевно и звонко, что морозец по коже пробегал и в животе прыгал зайчик.
…Свадьба продолжалась. Шумное веселье докатилось до ярких вечерних звёзд. Моя семья, потихоньку откланявшись, собралась домой, а я, вдохнув на крыльце рабочей столовой свежий вечерний воздух, увидела, как грузинский министр, согнувшись в три погибели, благоговейно и восторженно, придерживая под локоток старушку-девочку Вареньку, прогуливал её вдоль скверика то туда, то обратно. Его потрясение и восторг отразились на лице. Куда-то подевались заносчивость и пренебрежение, и взгляд, крутивший алюминиевую вилку в руках. На лице министра стояло удивление и сожаление о несостоявшейся звезде мирового масштаба. А кто же тогда ценил талант, когда все трудились за кусок хлеба? И эта женщина, так рано ставшая вдовой, несла свой крест с достоинством, не подернутым ни капелькой сомнения в выборе своего жизненного пути. В тяжком труде прошли её года. Заяц, плясавший в животе у грузинского министра, не унимался. Великолепие голоса этой маленькой женщины превратили его в её раба, и он, согнувшись, чтобы ей удобно было идти, что-то тихонько говорил ей на ухо, а она ему также тихо отвечала. Их призрачный диалог, неведомый никому, слышала кровожадная белка и тихий летний вечер, такой теплый и нежный, что, казалось, никогда на свете больше не будет войны.
…Боже мой, я уже приехала. Как быстро за воспоминаниями промелькнул путь на работу!.. Не успеешь отвлечься от настоящего, как время улетело в небытие! Надо же, что вспомнилось! Бабушка Варвара! Куда только эти белки не доведут, какие только воспоминания не вытащат на белый свет?
Где я?
Утром на своем рабочем столе я не обнаружила рабочей синей папки. Не испытывая никакой тревоги, я стала рыться в столе, книжном шкафу и при чертежной тумбочке. Да, есть у меня некая небрежность в работе, а у кого её нет? Заглянул Аркадий Аркадиевич из соседнего отдела и пригласил на чашку кофе. Ровно пять минут и кофе там, где надо, а в нашей комнате раздрай: не успела я войти, как Ольга Семёновна, наша сотрудница, утирая пот со лба, сурово спросила меня, не видела ли я её рабочей папки?
Тут эта мымра, Наталья Петровна Сидорова, тихонько вошла в нашу комнату и так же тихо промямлила:
– Я уже обсудила наши материалы с Главным, он сказал, что мы на правильном пути и поручил мне возглавить нашу группу.
Немая сцена из Ревизора повисла в нашей комнате как туман над рекой.
Надо же! Мы неделю готовили обзор литературы по всему, что касалось хоть каким-то боком эластичных материалов для компрессионных изделий! Подобрали такой тип трикотажа, чтобы регулировка давления на тело человека не была минимально предельной, а имела хороший запас прочности и эластичности для достаточно больших давлений. Просмотрели все конструкционные особенности компрессионных изделий для нижних конечностей человека, и уже были готовы к обсуждению стратегии разработки компрессионного костюма для больших высот с руководителем проблемы, тем более что стратегия, как способ действий, становится особо необходимой в ситуации, когда для прямого достижения основной цели недостаточно наличных ресурсов. Мы готовы были идти к Главному и обсудить дальнейшие шаги. А тут эта мымра, Наталья Петровна Сидорова, уже собрала со столов не её урожай и в утренней росе до начала рабочего дня доложилась!
У меня выпал из рук карандаш и покатился под стол, отстукивая каждым ребром последние секунды жизни Сидоровой. Мои огромные глаза округлились и превратились в блюдца, налитые багрянцем. Закипевшая в жилах кровь раскрасила лицо в свекольный цвет, а влажные ладони сжались в кулаки.
Разинутый рот Ольги Семёновны, третьего сотрудника нашей так называемой «группы», никак не мог закрыться, и после оглушительной тишины побелевшая Ольга Семёновна произнесла:
– Э-э-э…
В древности военачальники выбирали себе солдат, которые при опасности краснели, а не бледнели. Это значило, что в организме таких, краснеющих при опасности, вырабатывался норадреналин – гормон отваги и мужества. А вот у бледнеющих при опасности вырабатывался адреналин – гормон агрессии, таких к себе военачальники приближать опасались. И, несмотря на то, что я покраснела, а она побелела, наши катехоламины впрыснули в организмы мощное количество энергии и, переполненные возмущением, плескавшим через край, мы, наконец, обрели дар речи:
– Это кто же вам поручил, Наталья Петровна, эту миссию? – проревел мой организм не своим голосом.
– Это неприлично! – робко пролепетала Ольга Семёновна.
А Наталья Петровна проигнорировала наш глас вопиющего, продемонстрировав свою полную пустыню к глупым претензиям. Дело сделано, начальник назначен, котёл кипящих страстей не интересует руководство…
Когда после обеда в наш гадюшник зашел Главный, Наталья Петровна еще не пришла с обеда. Весёлое настроение пообедавшего начальника никак не передалось нам, но, тем не менее, он радушно изрёк:
– Сегодня Наталья Петровна порадовала меня своей информацией. Да и предложенный ею материал, вот в этой самой синей папке, что лежит у вас на столе, Ирина Кузьминична, мне очень понравился. Так что давайте подключайтесь к ней. Изучайте её материалы и объединяйтесь в группу вокруг её идей.
