Субмарины-самоубийцы - [92]

Мы должны были занять позицию на маршруте судов снабжения между Америкой и Марианскими островами к востоку от Сайпана. По расчетам наших стратегов, участок маршрута от Улити до Окинавы теперь должен был интенсивно патрулироваться после завершения операций группы «Тэмбу». Разумеется, мы понимали, что у нас нет никаких шансов подбить крупный боевой корабль. Почти все они сейчас действовали гораздо западнее того района, где сейчас находились мы. Нам придется довольствоваться гораздо менее крупной дичью. Но любая добыча была важна, ибо она сокращала поток горючего и боеприпасов, шедший к мощной американской группировке, нацелившейся на южные районы нашей страны. Боеприпасы и горючее были плотью и кровью этих войск.

Первые две недели патрулирования нашей подлодки в этом районе не принесли результатов. Часто вражеские патрули едва не обнаруживали нас. Но капитан Сугамаса имел громадный опыт ухода от них, и нам ни разу не пришлось испытать на себе обработку глубинными бомбами. У меня было время по-настоящему узнать моих новых товарищей. Лейтенант Нобуо Икэбути, например, оказался единственным женатым среди водителей «кайтэнов» человеком. Нас всех, вызвавшихся добровольцами, тщательно изучала особая комиссия, которая неизменно отвергала семейных людей. Икэбути не был женат, когда он прибыл на Оцудзиму, но у него была подруга еще со времен его учебы в колледже Осаки, которую он горячо любил. Хотя он пришел на флот из офицеров запаса, мы, впервые увидев его, приняли за выпускника академии Этадзимы, столь профессионально военными были его выправка и манера держать себя.

Икэбути постоянно переписывался со своей подругой и старался быть в своих письмах твердым, убеждая ее, что нет смысла ей выходить замуж за человека, которому осталось жить не так уж долго. Но она сумела сломить его сопротивление, написав в одном из писем: «Даже если мне суждено быть твоей женой всего лишь одну ночь, это будет для меня счастьем». Именно такой и стала семейная жизнь Икэбути. Он обвенчался со своей любимой прямо в воинской форме, а на следующее утро вернулся на базу, чтобы вскоре после этого выйти в море.

Я мало-помалу стал к нему расположен. Полюбил я и остальных моих товарищей, особенно младшего лейтенанта Кугэ, который оказался большим любителем карточной игры и непревзойденным игроком. Мне, во всяком случае, не удалось ни разу его обыграть. Янагия, будучи родом с небольшого северного островка Рейбун, что неподалеку от Хоккайдо, имел руки, напоминавшие своей толщиной бревна, но при этом оставался очень застенчивым человеком, умеющим глубоко и сильно чувствовать. Без сомнения, шло это от того, что на войне он потерял брата и теперь страстно желал отомстить за него. Хотел он отомстить и за Райту Ириэ, на чье место заступил я. Ириэ и Янагия были близкими друзьями.

В тот самый день, когда мы выходили с базы Хикари, другая подводная лодка, И-122, была потоплена в Японском море. Американцы теперь были столь сильны, что могли прорывать нашу оборону на море и действовать в пределах вод, хорошо прикрытых и охраняемых, которые мы привыкли считать едва ли не внутренними озерами Японии. И все же небесное Провидение не оставило нас полностью. Через день после нашего выхода в море на американский флот, сосредоточенный у Окинавы, обрушился тайфун, потопивший множество кораблей. Уже после войны я узнал, что среди жертв этого тайфуна было четыре линкора, восемь авианосцев, семь крейсеров и четырнадцать эсминцев. Но одного лишь «божественного ветра» было недостаточно. Атаки врага быстро возобновились, столь же яростные, как и раньше.

Добрые вести о тайфуне, обрушившемся на врага, воодушевили нас, но ненадолго. Когда капитан Сугамаса решил провести учебную тревогу для водителей «кайтэнов», оказалось, что все шесть торпед отказываются функционировать! Они были установлены в три группы парами, борт к борту: два «кайтэна» перед рубкой лодки и четыре позади нее. Все торпеды были ориентированы носом к корме лодки.

Считая от носа лодки, они несли следующие номера: «кайтэн» № 6 водителя Номуры, по левому борту, и № 5 младшего лейтенанта Кугэ — по правому. Затем, сразу после рубки, были борт о борт закреплены «кайтэн» № 3 Янагии и мой № 2. Ближе к корме располагались торпеды лейтенантов Соноды — № 4 и Икэбути — № 1. «Кайтэны» Икэбути и мой были закреплены по правому борту лодки.

Все хоть немного свободные от вахт подводники день и ночь работали, восстанавливая работоспособность «кайтэнов». Наконец три из них были приведены в рабочее состояние — торпеды Икэбути, Кугэ и Янагии. Остальным пришлось только стиснуть зубы и, проклиная все на свете и ругаясь про себя, стараться никому не мешать. У «кайтэнов» Соноды и Номуры обнаружилась коррозия некоторых вентилей и клапанов. Вследствие этого некоторые органы управления не могли выполнять своих функций. Тем не менее определенные шансы на выход у них все-таки были, и их водители и техники прилагали огромные усилия, чтобы «расходить» покрывшиеся ржавчиной узлы. Я же совершенно точно «пролетал» и в этот раз. В моем «кайтэне» открылись две течи в трубопроводах подачи кислорода. Никто не осмеливался даже близко подступить к ним с газовой горелкой в руках, чтобы заварить трещины. Одной искры было достаточно, чтобы взорвался сжатый кислород, а за ним сдетонировала бы и боевая часть. Если бы такое произошло, то с подводной лодкой все было бы кончено. И все же мы чувствовали себя не так подавленно, как то было в других случаях. Облыжные обвинения, возведенные на нас на Оцудзиме, сделали нас полностью покорными судьбе. Мы готовы были принять все, что она нам сулила. Сугамаса видел собственными глазами, что произошло на этот раз. Он не мог бы измыслить никакого нового несправедливого обвинения. Когда «кайтэны» будут готовы к выходу, будем готовы и мы. Если же нет… сиката га най. Что же поделаешь.