Субмарины-самоубийцы - [83]
Еще через пару минут я снова воскликнул: «Еще попадание!», когда второй взрыв подбросил меня на моем сиденье.
Два моих друга были мертвы. Их земная жизнь оборвалась. Сейчас души их возносились к великому престолу Ясукуни, где им предстояло пребывать в вечности, почитаемым как боги. Я жаждал занять место рядом с ними, мой голос прерывался рыданиями, когда я вызвал центральный пост и спросил:
— Есть еще цели?
— Лейтенант Какидзаки и старшина Ямагути поразили свои цели, — донесся ответ оттуда.
Это привело меня в ярость. Я потерял всякое самообладание.
— Я не об этом спрашивал вас! — выпалил я в микрофон. — Думаете, у меня нет ушей? Я спросил вас, есть ли еще вражеские корабли наверху? Ответьте мне!
В центральном посту стоял совершенный бедлам. В телефонах я слышал один сплошной крик. Свой вклад в него вносили Фурукава, Синкаи и Маэда, запрашивавшие об обстановке по своим микрофонам и требовавшие ответа. Вахтенный офицер в центральном посту дал нам вволю накричаться, а потом прервал своим сообщением:
— Акустик не обнаруживает никаких подвижных целей наверху. Всем «кайтэнам» оставаться в полной готовности.
Этот ответ несколько охладил меня, как и всех остальных. Крик в телефонах стих, и у меня снова забрезжила надежда. Когда нас отобрали для выполнения этого задания, мы часто говорили о том, как мы погибнем все вместе, подобно истинным друзьям. Мы все делили вместе: радости, тяготы службы, строгости дисциплины, опасности и разочарования. Конечно же теперь нашей общей судьбой было не разлучаться и в смерти! Так что в качестве цели мне теперь подошел бы и эсминец, хотя я понимал, что, потопив его, не нанесу врагу сколько-нибудь значительного ущерба. Их у него насчитывались сотни. Даже потери четырех эсминцев неприятель бы не заметил, насколько я знал. И все же мы, Фурукава, Синкаи, Маэда, мечтали пустить ко дну четыре корабля, чтобы сегодня же соединиться с Какидзаки и Ямагути у престола Ясукуни. Если было бы возможно каким-либо образом вызвать на себя врага, дать ему знать, где мы находимся, я непременно сделал бы это. Да так же поступили бы и все остальные, я уверен в этом.
Через некоторое время я услышал в своих наушниках чей-то негромкий голос.
— Номер второй, — спросил он, — вы готовы? Вопрос был обращен к Фурукаве!
— Цель слева, угол семьдесят. Цель — эсминец. Расстояние — три мили.
Я едва было снова не стал протестовать в голос, но Фурукава уже получал последние указания. Если я сейчас начну чего-то требовать, это может отвлечь его. Я промолчал. Фурукава был моим старшим товарищем. Я должен был оказывать ему всяческое уважение.
Офицер в центральном посту, говоривший с Фурукавой, должно быть, подошел ближе к микрофону, соединенному со мной. Я ясно и четко услышал слова, обращенные к моему другу:
— Курсовой угол не очень удобный, но вы вполне можете поразить цель. Двигайтесь на полной скорости в течение десяти минут. Вы окажетесь впереди цели. Когда поднимете перископ, смотрите влево!
Я быстро прикинул эту ситуацию на своем планшете. Капитан Орита сделал удачный ход. Цель и Фурукава оказывались, таким образом, довольно далеко от нас. Враг, даже если он останется на плаву, не сможет определить точку, откуда он был атакован.
— Готов?.. Пошел!
И снова туча белых пузырьков окутала мой перископ. У кормы остался только один мой «кайтэн». Когда пелена пузырьков исчезла, я увидел три пустых ложемента для «кайтэнов» перед собой. Это зрелище наполнило меня таким чувством одиночества, что оно, наверное, отчетливо прозвучало в моем голосе некоторое время спустя, когда я негромко спросил:
— А еще враг есть?
И тут же вслед за моим вопросом на центральный пост обрушились голоса. Никакие доводы рассудка больше не сдерживали моих оставшихся товарищей. Мы все желали одного: немедленно ринуться на врага! Я выражал свое возмущение столь же громко, как и остальные, требуя немедленно найти врага для моего «кайтэна»! Это длилось около двадцати минут, после чего нас всех оборвал голос.
— Наши акустики больше не обнаруживают никаких целей на поверхности, — доложил вахтенный офицер из центрального поста. — Оставшиеся водители «кайтэнов» должны вернуться на подводную лодку. Сейчас мы продуваем переходные лазы.
Я проклял свое невезение. Все наши надежды, все наши ожидания пошли прахом, нам не суждено было уйти одной командой. Когда смолк свистящий звук сжатого воздуха, вытесняющего воду из переходного лаза, я открыл нижний люк. Прямо под собой я увидел лицо моего техника.
— Пожалуйста, выходите, — произнес он, проскальзывая в люк и скорчившись в узком пространстве за моим сиденьем. — Я здесь обо всем позабочусь.
Несколько членов экипажа ждали меня, когда я спускался внутрь субмарины.
— Добро пожаловать снова на борт. — Такими словами встретили они меня.
Слова эти поначалу показались мне ужасными, но потом я почувствовал, что они искренне рады, что я не принял участия в бою. На лицах некоторых подводников было написано то же разочарование, что и у меня, но члены экипажа постарше были большей частью рады, что столь юный человек остался в живых.
Пройдя мимо них, я вошел в кают-компанию. Там уже были Маэда и Синкаи, причем оба смотрели на свои секундомеры.
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.