СУ-47 для матери одиночки - [144]

- Иван! – недоуменно и подозрительно сказала я, узнавая своих ребят. – Вы что, на него работаете?

- Да нет! – коротко выругался Иван, странно глядя на меня. – Нам нужно туда попасть, а как сделать это без особого шума с такой чертовой защитой, я не знаю...

- Я знаю, как туда попасть, но не знаю, как оттуда выйти... – фыркнула я.

- Ты как тут оказалась? – бесцеремонно спросил Иван.

- Должок надо отдать... – пожала плечами я. – Мальчики, вы не поможете занести этот ящик, мне трудно? – вздохнув, сказала я.

Взглянув на ящик, они сначала хихикнули, а потом стали давиться от смеха.

- Твой должок? – тихо спросил меня Иван.

- Угу... – не колеблясь, ответила я, не желая подставлять учителя.

Но тот только фыркнул и поглядел на моего спутника.

- Вас подставили? – понимающе спросил он его.

Тот, сжав губы, начал обречено объяснять ситуацию, несмотря на мои знаки.

- Ах, чего уж! – отчаянно воскликнул он, когда я попросила его замолчать. – Все равно уже все потеряно, все узнают все равно...

Он обречено опустил руки.

- Ребята, оставьте одного посмотреть за моей машиной... – попросила я бойцов Ивана, ибо они уже без слов вытаскивали ящик и посмеивались. И дайте мне один пулемет, а то у меня остался только один пистолет...

Они сами выставили вперед этого несчастного учителя перед видеокамерой, пока я, склонившись к машине Ивана, брала один такой же ручной пулемет, как у меня был, и засовывала его под плащ.

Иван дал мне две обоймы!

- Ты что ящик не мог дать! – рассердилась я, плюнув на одинокую обойму. – Это ты суешь родственнице, будто последней нищей!

- Где я тебе возьму обоймы после сегодняшнего! – рассердился Иван. – Бери уж эти, они, хоть и бронебойно-зажигательные, но, по крайней мере, есть!

Я ушла к учителю от этого жадины, который не хотел поделиться последним.

Вовремя. Я подошла вовремя. Как раз открылась дверь.

- Мы долг пришли отдать! – на хмурый вопрос тут же заявила я вместо должника. Сразу, будто тут стояла. – Если будете еще телиться, то сами же и будете отдавать его, сволочи!

Охранник дрогнул от моей ругани, ошарашенный моим напором.

Переговорив с кем-то и выслушав известную фамилию учителя, охранник пропустил нас. Учитель уже, оказывается, был здесь раньше. Его узнали, но он еще не вспомнил.

Не знаю, почему охранник принял меня за нахальную детдомовку, а ребят – за воспитанников детдома? Он сам был виноват. Мы ему популярно объяснили, что с такой суммой в такое место и в такое время без оружия идут только дураки.

Он хотел что-то сказать, но опоздал.

- Принес?!? – услышала я спереди, куда уже прошел учитель, чей-то потрясенный удивленный мерзкий голос. – Да не мог он принести!

А потом я заметила краешком в длинном коридоре, как лицо “кредитора” перекосилось от злости. Когда он разговаривал с учителем. Странно, мне показалось, что он был почему-то не рад отдаче долга...

- Я проверю!!! – почему-то бешено и злобно закричал он. Его почему-то вдруг трепало от злобы: – Клянусь, все слышали, сам до последней монетки проверю, каждую пересчитаю, ... буду если вру, всех в свидетели беру!!!! – он буквально орал и топал ногами, и даже не соображал, что говорит, какие странные детские клятвы.

- Смотри, за язык тебя никто не тянул, ответишь за базар... – холодно сказала я, входя, а за мной ребята втянули громадный ящик, наполненный монетами. Бог его знает, почему людей с нечистой совестью тянет на глупые обещания, когда им вернули деньги. Они словно накручивают себя неискренне.

Монеты весело зазвенели. Одна даже упала кредитору под ноги, звеня и подпрыгивая. Я рассмотрела “кредитора” – это был лысый огромный неприятный мужик с тяжелым взглядом. Грандиозный ящик, достававший мне до шеи, был ему лишь по пояс.

Он как-то странно и даже неверяще посмотрел на ящик. А потом на всех своих соратников. А потом снова как-то даже по-детски неверяще на колоссальный ящик с денюжками. Мы все с интересом смотрели, как он медленно краснел, краснел, и бурел:

- Я! – сказал он. – Я!

- Ты, ты, – сказала ласково я. – Считай, кто же еще тут кредитор!

Он посмотрел на меня и вдруг, схватившись за голову, задергался и рухнул к моим ногам, ударившись, когда падал, об угол ящика. Ибо я слегка подтолкнула ногой неустойчиво поставленный на что-то ящик. Чтоб человеку не было так жестко падать на землю.

Вечно я такая добрая.

- Инсульт... С сосудами мозга что-то... – сказала я.

- Женщина! – вдруг прошептал он.

Они все вдруг словно очнулись и посмотрели на меня.

- Женщина! – пискнул кто-то. – Это же Королева!

Непонятно почему от моего вида с ними случилось то, что случилось, неужели я что-то одеть забыла? Соратники кредитора все ринулись в открытую с той стороны, где они были, бронированную дверь. Швырнув нам назад в щель уже почти закрывшейся за ними железной двери тяжелую оборонную гранату. Осколки которой летят на 200 метров. А тут была лишь маленькая, закрытая сзади на такую же бронированную дверь, пустая комнатка. Где совершенно негде было спрятаться.

Все как-то мгновенно побелели. Ибо спасения не было. Дверь уже почти закрылась.

Граната летела на меня.

Один из бойцов рванулся к гранате, чтоб закрыть ее собой, но я успела первая. Я не стала ни стрелять, ни метаться, а просто лениво ударила ее в воздухе железным дулом пулемета, который до сих пор прятала под плащом вертикально. Будто это не граната, а бильярдный шар. Ударила так, что граната, перелетев уже почти закрывшуюся дверь ударилась о угол рамы двери, отскочив от рамы, мгновенно ударилась о закрываемую дверь и отскочила уже к ним вовнутрь как раз тогда, когда дверь захлопнулась...