Ступень 4. Преор - [25]

— Мне нужно три часа медитации. — прервал я Ануру, сразу поняв, о чём та хочет спросить. Дьявол, похоже мне не светит отдохнуть в ближайшее время. И рука ещё не восстановилась, а действовать надо прямо сейчас. Эх, жаль, я не могу пока использовать искры, артефакты и кристаллы силы. Сейчас нужно как можно быстрее снять метки, причём со всех. Опять не удалось изучить новые боевые плетения…

Повторная активация великой руны прошла совершенно иначе. Не было никаких визуальных эффектов, вроде возгорания, хотя древняя, после того как я нанёс печать саламандры ей на плечо, потеряла сознание. Неудивительно, если вспомнить ту боль, что мне пришлось испытать.

Я вновь погрузился в медитацию, не дожидаясь, когда приведут Ануру в чувство. Нужно довести дело до конца, а у меня, как назло, появилось ощущение, что нам следует поторопиться. Понятно, что сам себя накрутил, но это не отменяло реальной угрозы, против которой мы сейчас никто и ничто.

Когда вышел из второй медитации по счёту, древняя чувствовала себя хорошо, но рассказать, что почувствовала во время переустановки ключа, отказалась. Лишь похвалила Вальдемара Фаеруса, назвав его гением. В отличие от Ануры, ни Рэян, ни Ирис не теряли сознание, хоть и чувствовали себя первые пять минут после трансформации плохо.

— Всё, на сегодня я больше не в состоянии что-либо делать, или принимать какие-то решения. — мне с трудом удалось выдать длинную фразу. Не знаю, почему, но после каждой активации я чувствовал себя всё слабее и слабее. Даже наброшенная на меня великая руна жизни не помогла справиться с плохим самочувствием. Сон, как назло, тоже не шёл, поэтому я, дождавшись, когда заснёт супруга, уселся возле горящего камина в глубокое мягкое кресло, и стал размышлять.

Похоже меня всё-же сморило, потому что я в какой-то момент обнаружил себя, стоящего посреди уже знакомой комнатки. Келья сестрёнки. И сама Марика, сидящая на узкой кровати, застеленной грубым покрывалом.

«Ну здравствуй, брат. Не удивляйся, теперь мы можем разговаривать. Я стала сильнее. Сейчас соответствую старшему ученику на пиковых возможностях.

Как ты, сестра? Всё хорошо?

Нет, Джон, не хорошо. Через три месяца меня подвергнут процедуре возвышения, а если говорить по простому — установят абсолют. Это очень опасно, вероятность моей смерти составляет тридцать пять процентов.

Дьявол! Отказаться можно?

Моё мнение ничего здесь не значит. Все решения принимают старшие сёстры, а скорее всего сама настоятельница. Им хочется получить медиума, обладающего четырьмя сосредоточиями!

Марика, тебя обманывают, это верная смерть! Дабо говорил, что абсолют создают на протяжении долгого времени, фактически выращивая вместе с его будущим носителем. Тебе же поставят чужой! Вероятность одержать победу над одушевлённым артефактом стремится к нулю. Но не это главное. Правители древних охотятся на всех одарённых, обладающих четырьмя сосредоточиями, уничтожая их.

Но зачем пронзающим время убивать меня?

Я не знаю, сестрёнка. Возможно Дабо ошибся, но это вряд-ли. Есть лишь один способ отсрочить подселение абсолюта. Но, тогда тебе придётся открыться пронзающим. Рассказать, что ты можешь общаться со мной.

Говори, брат…»

Из сна меня буквально вытолкнуло. Судорожный всхлип, от которого заворочалась Рэян, и несколько секунд, чтобы успокоить взбесившееся дыхание. А в голове в это время крутилась лишь одна мысль: кто прервал наш с сестрой разговор? Хорошо, что я успел рассказать Марике о печати Дабо, это немного успокаивало. Оставалось лишь надеяться, что умение сестры разговаривать со мной останется тайной для пронзающих время.

— Три месяца. — прошептал я. Сколько длится месяц у древних? Надо спросить у Ануры, она точно знает. Да, расскажу о встрече с сестрой древней хранителю и супруге, остальным лучше не знать. Если информация дойдёт до Джека, он точно сорвётся.

— Муж мой, всё хорошо? — с кровати раздался сонный голос Рэян.

— Всё хорошо. — как можно спокойнее ответил я, поднимаясь с кресла. — Сейчас подкину пару поленьев в камин, и лягу.

Всё, надо и правда ложиться, иначе завтра буду спать на ходу…

Интерлюдия девяносто вторая. Дваждырожденный Горей.

— Говори, Крон! — произнёс дваждырожденный, уставившись своими белыми, как молоко, глазами на ученика. На своём снежном троне повелитель снегов казался настоящим гигантом, хотя на самом деле его рост едва ли превышал два метра. Ученик же, с высоты трона, казался ребенком.

— Учитель, мы потеряли след. — древний, не обращая внимание на покрытый инеем пол, так и стоял в коленопреклонённой позе, боясь пошевелиться.

— Поясни. — Горей подался вперёд, и от него в стороны распространилась волна холода.

— Мы смогли обнаружить следы печати одного из дваждырожденных. Такую обычно ставят на врага, или раба. Печать старинная, пришлось спуститься в архив, чтобы отыскать владельца.

— Кто?! — в голосе повелителя снегов прозвучало нетерпение.

— Общая печать, учитель. Её ставили всем ученикам школы универсальной магии.

— Проклятье! Как они смогли проникнуть в слепок чужого мира?! Постой! Ты сказал, что вы потеряли след. Как такое возможно?

— Мы нашли точку прокола пространства, учитель. Приступили к вычислению координат. Мы почти открыли наведенный портал, но внезапно след печати исчез. Последующие попытки отыскать след не увенчались успехом.