Студия Любви к Человеку - [2]

Директор подумал и сказал:

— Ваша надежда вполне основательна. Учитесь, сестра, любви к людям. Ужасы недавних войн и революций больше не повторятся.

5. Сомнения старого солдата, который хотел быть мягким человеком

Занятия между тем продолжались.

Шел урок «мягкость и сердечность».

Учитель — худой, подслеповатый и очень серьезный человек — выслушивал сомнения одного из учеников, бывшего солдата, сына мясника, вся молодость которого прошла в беспрерывных боях с турками. Он их искренно не считал людьми и убивал так бездумно, как отец его резал скот.

Солдат был атлетического роста. Говорил сиплым басом, напряженно выпятив толстые губы, с которых свисали грязно-рыжие клочья усов.

— Я сегодня поднимался по лестнице одного дома, — мрачно рассказывал он. — У основания двери одной из квартир сидела кошка. Когда я проходил, она посмотрела на меня, потом на дверь и открыла рот. Как я должен был поступить в этом случае, желая быть мягким человеком? Ведь вы учите быть мягкими не только по отношению к людям всех наций, но также и к животным.

— Верно. А скажите, пожалуйста, — озабоченно спросил учитель, — как вы думаете, для чего кошка сидела перед дверью, смотрела на вас и наверх, на дверь?

— И открывала рот, — добавил солдат.

— Да. И еще открывала рот?

— Можно сказать? — вызвался один из учеников.

— Пожалуйста!

— Несомненно, кошка хотела проникнуть в квартиру, но не могла позвонить и взглядом просила об этом у проходящих.

— А кошка мяукала? — спросил учитель.

— Нет. Она только открывала рот и жалобно высовывала красный язычок.

6. Обсуждение случая и достойный ответ педагога

Все были заинтересованы.

Посыпались возгласы:

— Ну, конечно! Она устала мяукать!

— Она ленилась мяукать, зная по опыту, что никто не поможет ей.

— Еще бы! Надо было позвонить. Непременно!

— Это бессердечие!

— Бедное животное! Оно, должно быть, совершенно изверилось в людях.

— Тише! Эта сволочь симулировала страдание! — визгливо закричал бывший министр стертого с лица земли государства. — Ей даже лень было помяукать. Подумаешь, какие нежности! Когда человек страдает — он должен плакать, стонать или кричать, чтобы ясно было, что он страдает. А кошка должна мяукать. Я бы не помог ей! Она симулировала страдание. Она хотела надуть. Когда просишь о чем-нибудь человека, так плачь, сволочь, а если не умеешь плакать, то мяукай, по крайней мере, гадина!

— Правильно!

— Правильно! Браво!

— Господа! Я объявляю, что кошка вообще несимпатичное животное. Восемь лет назад, во время войны, революции и голода одна кошка до того изголодалась, что хватала лапами со стола деньги. Я сам видел это. Преступные наклонности этого животного очевидны.

— Какая гадость! Какая гадость! Это даже глупо! Это анекдот какой-то!

— Это не анекдот! Я сам видел! Как вы смеете?

— Довольно! — надрывался учитель. — Довольно! Слово принадлежит мне.

— Просим!

Педагог ясно и объективно объединил и своей речи ответы на все высказанные мнении и указал, что мягкосердечный человек все-таки помог бы кошке независимо от тех или иных наклонностей этого животного и независимо от того, мяукала она или не мяукала. Если даже допустить неслыханное утверждение, что кошка страдает корыстолюбием, то и в этом случае она не лишается права на сочувствие стороны человека.

А если она симулировала страдание, то давно известно из науки, что человек, симулирующий, например, сумасшествие, уже есть наполовину сумасшедший, а симуляция беспомощности или страдании есть тоже до известной степени беспомощность и страдание.

Вопрос был выяснен.

Но многие остались недовольны.

— Господин учитель, позвольте выйти! — поднял два пальца какой-то угрюмый человек.

— По какой потребности?

Выходили из залы занятий по разным потребностям, в том числе и по потребности злобы.

Для удовлетворения этой потребности была оборудована особая комната — Комната Злобы.

7. Комната Злобы при Студии Любви к Человеку

Комната Злобы была обита коричневой кожей, и вдоль стен стояли кожаные же чучела людей. Были там чучела сановников разных стран, царей, министров, революционеров, богачей, пролетариев и характерных чучел-типов всяких национальностей.

В центре комнаты стояло большое покривившееся и изодранное от ударов чучело еврея. Это чучело истязали особенно часто. У него были отрезаны нос, уши, пальцы — вообще все, что можно отрезать, — и был также криво надрезан живот, из которого торчала грязная пакля.

Жалкий вид имело и чучело армянина, хотя в Студии учился один только турок. Этот турок, затерявшийся в Европе, был очень добрым человеком и хорошим товарищем, но кожаного армянина бил он зверски, разбегаясь и вскакивая на него, на живот или на голову, обеими ногами.

Били усердно и чучело негра с твердой курчавой головой, красными губами и белыми зубами. Били чаще других два высоких худых жилистых человека, очень хладнокровных и жестоких.

Оба они выдавали себя за американцев, но однажды по случайному поводу, как это всегда бывает с раскрытием авантюр, выяснилось, что только один из них действительно американец. Выяснилось, что рьяный партнер американца по издевательству над чучелом негра не был в Америке, а бьет чучело негра потому, что зависит от американца материально и старается быть приятным ему.