Студенты - [138]

— Еще тяжелей будет, — сказал Вадим тихо и уверенно. — Все заново начинать придется. И дружбу заново завоевывать, и уважение, и место в первых рядах, к которому ты так привык. А иначе, я думаю, ничего не выйдет.

Помолчав, Сергей сказал:

— Три года назад мы встретились здесь, отвыкшие друг от друга, совсем новые… Мне кажется, не три — тридцать лет прошло. И опять стоим здесь — снова отвыкшие, новые. Словно только знакомимся.

— Да, много времени прошло, — согласился Вадим. — Может, опять привыкнем? Ведь еще полтора года вместе жить.

— Там увидим, — сказал Палавин коротко и протянул руку. — Ну, привет!

Он ушел в освещенный подъезд метро.

29

Конец апреля выдался необычно жаркий. На солнце пекло, как летом, и поливочные машины не успевали охлаждать асфальт. Все москвичи уже ходили по-летнему. Радио объясняло этот внезапный прилив тепла вторжением «масс воздуха с южных широт» и каждый день горделиво высчитывало, сколько десятков лет не наблюдалась этой порой в Москве подобная температура. Парки и скверы зазеленели дружно, в одну ночь.

На последнее апрельское воскресенье был назначен в одном из столичных парков спортивный студенческий праздник. Днем должны были состояться финальные встречи боксеров, а вечером — волейболистов. Команда педагогического института встречалась в решающем матче с командой студентов-химиков. Исход этой схватки лидеров должен был определить победителя межвузовских волейбольных соревнований.

Вадим пришел в парк пораньше, чтобы увидеть боксеров — сегодня выступал Лагоденко, и Вадим обещал ему, что обязательно придет «болеть».

Когда Вадим подошел к открытой эстраде, все поле перед нею было уже заполнено зрителями. Здесь были болельщики от всех вузов, чьи представители выступали на ринге, и вся эта огромная толпа возбужденно шумела, двигалась, выкрикивала десятками молодых глоток слова восторга и гнева, досады и одобрения. Среди студентов сновали мальчишки, наиболее осведомленные и азартные болельщики, — они не пропустили, наверное, ни одного дня, ни одной встречи в соревнованиях. Каждого боксера они узнавали в лицо.

— А вон этот-то! — обрадованно кричал мальчуган рядом с Вадимом и без устали подпрыгивал, чтобы лучше видеть. — Всегда улыбающий! Его бьют, а он улыбается… Эй, улыбающий!

С разных сторон раздавались возгласы и замечания знатоков:

— Вон Костя выходит! Он сильно работает…

— Да, техничный боксер…

— Давай, Вася, жми-и! Он уже поплыл!.. Жми, Вася, по корпусу, — он плывет!!

— Моряк вышел! Моряк! — провозгласили мальчишки, когда на ринге появился Лагоденко. — У него наколочка правильная!.. Он вчера тут давал одному — будь здоров!

Лагоденко, выступавший в полутяжелом весе, выиграл у своего противника с большим трудом, по очкам. Когда боксеры после трехраундового боя пожимали друг другу руки, противник Лагоденко, долговязый белобрысый эстонец, студент МГУ, трогательно поцеловал Лагоденко в губы. Зрителям это понравилось, все захлопали. Лагоденко вышел к своим болельщикам мрачный. Его поздравляли, но он только досадливо отмахивался:

— Что это за победа? Позор…

— Почему, Петя? — с шутливым недоумением спрашивала Рая. — Наоборот, очень хорошая победа! Никто никого сильно не побил, не повредил…

Соревнования по боксу продолжались, но пора было идти к волейбольным площадкам. Там играли женские команды, и уже собралось много зрителей.

— Где ты пропадал?! — кинулся к Вадиму Василий Адамович. — Ты кто: представитель комитета? Или корреспондент «Советского спорта»? Немедленно раздевайся!

Вадим быстро переоделся и, чувствуя себя легко и свободно в майке, в спортивных резиновых тапочках, выбежал на площадку. Команда разминалась в два мяча — Рашид бил, кто-то блокировал его, кто-то просто прыгал, взмахивая руками, возле сетки. Ребята не имели спортивного вида — все бледнокожи, незагорелые после зимы.

Капитан команды Бражнев, географ с последнего курса, объяснял что-то одному из игроков, держа мяч над головой. Увидев Вадима, он бросил мяч и подошел.

— Привет, Дима. Ну, сегодня будет игра! — сразу сказал он, возбужденно усмехаясь.

— Что — сделают нас?

— Может, и не сделают, а придется туго. Трудно сказать. У них этот большой, Моня, четвертый номер, говорят, стал здорово бить. Двойной блок прошибает — сила! Ты его все-таки прикрывай…

— Они уже пришли?

— Нет, сейчас придут… Сила, брат! — повторил он, засмеявшись. Он смеялся от волнения.

Тем временем судьи осматривали площадку, где должна была происходить игра, и вымеряли специальным шестом сетку. Наконец явилась команда химиков. Вадим издали наблюдал, как они разминались, прыгали на прямых ногах, перебрасывались в кружке, били небрежно, будто с ленцой, но сильно. Все шестеро били сильно. А капитан их, Моня, курчавый, черноволосый детина не меньше двух метров росту, бил, кажется, с обеих рук…

И вот команды вышли на площадку, прокричали «физкульт-привет!», судья дал свисток и игра началась.

Первый мяч выиграли химики.

Они подают — мяч низко летит над сеткой и попадает прямо в руки Бражнева. Тот пасует Вадиму, и Вадим накидывает мяч точно над сеткой. Должен бить Рашид… Вот он разбегается — удар! Эх, черт! Не загнул кисть — сильный мяч, но в аут.