Студенты - [133]

В последний день практики Вадим пришел в школу поздно: были назначены только два урока, один из них — Лены Медовской.

В маленькой комнатке на нижнем этаже, специально отведенной для практикантов, было шумно, как всегда, тесно, все были заняты своими делами: одни что-то читали, готовясь к уроку, проверяли друг у друга конспекты, другие просто болтали между собой, а методист, грузный седоватый мужчина в очках с железной оправой, человек немногословный и добродушный, не обращая внимания на шум, суету и даже пение — несколько девушек, усевшись возле окна, пели вполголоса, — разбирал с Леной Медовской ее конспект предстоящего урока.

— Товарищи, почему вы поете? — не отрывая глаз от конспекта, спрашивал он флегматично. — Вы же на занятиях, ей-богу.

— Алексей Евграфыч, — весна! — отвечали девушки смеясь.

— И практика наконец-то кончилась!

— Только не вздумайте убежать с урока Медовской. Извольте все присутствовать.

Лена Медовская проводила урок русского языка в пятом классе. Вадим ни разу еще не был в пятом классе — он занимался с шестым и восьмым. С интересом наблюдал он, как на перемене мальчики окружили Лену, что-то наперебой у нее спрашивали, называя «Еленой Константиновной», потом потащили показывать свою стенную газету и Лена вместе с ними хохотала над карикатурами. Ее, несомненно, любили здесь. Вадим знал, что Лена в последние две недели каждый вечер проводила в школе — она организовала школьный хор, пригласив своего знакомого хормейстера, и была занята теперь в драмкружке, готовя спектакль к Первому мая.

Когда Лена вошла в класс и остановилась возле учительского стола, Вадим заметил, что она одета с особенной заботливостью, в очень нарядном, светлом весеннем платье, и он даже подумал, усмехнувшись: «Лена всегда Лена — по всякому поводу новое платье». Но по тому, как сразу притихли ребята, как они смотрели на Лену, внимательно, не отрывая глаз, Вадим понял — им как раз нравится, что Лена такая красивая, необычная, весело улыбающаяся, в нарядном платье.

На уроке Лена держалась очень непринужденно, всех учеников знала по фамилиям, а многих по именам. И урок свой она провела умело: новый материал подала так понятно, коротко, что у нее осталось четверть часа на «закрепление» — а это удавалось немногим. Глядя на нее издали, слушая ее звонкий, спокойный голос, Вадим неожиданно подумал: а ведь она может при желании стать неплохим педагогом! И Вадиму пришло вдруг в голову, что и красота Лены и ее способность внушать людям любовь — то, что казалось ему прежде счастливым, но бесполезным даром, — может приобрести теперь, в ее педагогической работе, совсем новый, неожиданный смысл…

После урока Вадим остался в классе, чтобы внимательно рассмотреть классную стенгазету. Она была оформлена замечательно, со множеством акварельных рисунков и карикатур, сделанных искусной и трудолюбивой рукой.

— А кто ж у вас такой превосходный художник? — спросил Вадим у мальчиков.

— У нас Саша!

— Иди сюда, Саш!

— Да где он?

Бросились искать Сашу и через минуту приволокли из зала упирающегося и покрасневшего от смущения мальчика, в зеленой курточке и коротких штанах с пуговицами под коленями.

— Это ты художник? — спросил Вадим, и вдруг он узнал мальчика: — Саша Палавин!

— Он у нас такой скромница! Ему бы в девчонской школе учиться! — крикнул чей-то веселый голос.

— Здравствуйте, — сказал Саша тихо.

— Вот это встреча! — изумленно воскликнул Вадим. — Почему ж я тебя на уроке не видел?

— А я на «Камчатке» сижу…

— Но ведь ты меня видел?

Саша кивнул.

— Ты очень хорошо рисуешь. Пойдем-ка… — Вадим взял Сашу за локоть. — Я хочу с тобой поговорить.

Они прошли через зал и остановились на пустой лестнице.

— Вот это встреча! — повторил Вадим улыбаясь. — Расскажи-ка мне, что делает Сережа.

— Сережа? — переспросил Саша, неуверенно подняв на Вадима глаза. — Он пишет, все время пишет… И курит.

— Курит?

— Да.

— Много курит?

— Ага. Очень много. — Помолчав, Саша добавил: — Он теперь опять папиросы курит, а трубку забросил.

— Та-ак. Ну, а что он еще делает?

— Еще?.. Еще он читает, иногда мне задачи помогает решать. Потом на диване лежит, просто так.

— И никуда не ходит?

— Не знаю. Он хочет уехать насовсем.

— Да?

— Да. А мы с мамой не хотим…

— Правильно. Вот что, Саша, — Вадим положил руку на Сашино плечо и очень серьезно и доверительно спросил: — А если я зайду к вам? Как на твой взгляд — можно это, ничего?

Саша, вдруг смутившись, отвел глаза в сторону.

— Не знаю, вообще-то…

— Почему не знаешь?

— Да нет… Например, сегодня мама сказала, чтоб ни одной вашей ноги не было. А Сережка стал кричать на нее, и они поссорились. Потом я в школу пошел…

Саша хотел еще что-то сказать, но тут зазвенел звонок, означавший конец перемены.

— Подожди минутку. Значит, Ирина Викторовна на меня сердита?

— Она очень нервная, — подумав, сказал Саша. — Она на меня тоже накричит, накричит, а потом забудет. Сережа говорит — с ней надо мириться, как с репродуктором, который у соседей. До свиданья!

И Саша на цыпочках, но очень быстро побежал по залу.

Когда возвращались из школы, Лена подошла к Вадиму на улице.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она, не глядя на него.