Студентка, комсомолка, спортсменка - [40]

На каток я обычно ходил вместе с Иркой, которая в интернате частично заменила мне мою Сашку. И хотя Ирка в будущем хотела заниматься спортивной гимнастикой, а вовсе не фигурным катанием, кататься она умела очень даже здорово, куда лучше меня. Впрочем, я тоже коровой на льду не выглядел, на коньках мог стоять достаточно уверенно. В прошлой жизни, пока здоровье позволяло, я каждую зиму ходил кататься на каток. Сначала с женой, а потом и с детьми. И здесь тоже катался, уже начиная с шести лет. У нас прямо во дворе мальчишки с помощью дворника Григорьича заливали каток, где мы с Сашкой и катались.

А однажды, в середине декабря, я пошёл кататься на каток один, так как Ирке после уроков срочно загорелось съездить к себе домой, она забыла привезти с собой какую-то очень важную кофточку. Так вот, иду я, значит, на каток, под мышкой коньки свои тащу. Ветра почти нет, но и солнца нет. Идёт слабый снег. И тут со стороны второй хоккейной площадки меня неожиданно окликают:

— Мальцева! — слышу я голос своего одноклассника Мишки Воробьёва. Оборачиваюсь. Тот в хоккейном шлеме и с клюшкой в руке стоит возле площадки и смотрит на меня. Позади него сгрудилась кучка ребят, все из моего класса.

— Чего тебе? — ору я в ответ.

— Иди сюда!

— Ну, чего? — уже тише спрашиваю я, подойдя к нему поближе.

— Ты куда идёшь?

— На каток, не видишь, что ли? — показываю я Мишке свои коньки.

— Вижу. А ты как, на коньках нормально стоишь, не падаешь?

— До Ирки мне далеко, а так нормально. Падать не падаю. А что?

— Наташка, выручай!

— В чём дело-то?

— Да Санёк только что упал неудачно. За шайбой тянулся и завалился, тюфяк.

— И что?

— Руку он сильно ушиб. Боимся, как бы не перелом. Он в медпункт побрёл.

— А я причём?

— Выручай, Наташ. Больше нет никого, остальные все на лыжах в лес укатили.

— Да что от меня надо-то?

— Ты правила хоккейные знаешь?

— Допустим, знаю. И что?

— В воротах постой, а. Доспехи есть, Санёк свои оставил.

— Издеваешься?

— Нет. Наташ, помоги. Некого нам в ворота поставить, понимаешь?

— Да ты офигел совсем, Мишенька. В спортивной школе и игрока найти не можешь?

— Не могу. Обязательно из нашего класса нужен. Мы с 5-А играем, все игроки из одного класса быть должны. Правила этого турнира такие.

— Я же девчонка.

— А вот про это в правилах не написано. Ты из нашего класса, это факт. А девчонка ты там или нет — неважно. Нет такого в правилах, чтобы девчонкам не играть, я специально смотрел.

— Так вас же вон, целая куча. Ну поставьте в ворота одного.

— У нас тройки сыгранные. Да и не умеет никто из нас в воротах стоять. У нас Санёк всегда стоял.

— Так я тоже не умею.

— Ты и ничего другого не умеешь. А так у нас хоть полевые игроки нормальные будут.

— Бред какой-то.

— Наташ, соглашайся. Всего два периода осталось. Да всё равно мы три-один проигрываем. Никто не станет ругаться, если из-за тебя проиграем. Мы же понимаем, что ты не вратарь. Просто действительно больше некого поставить.

— Ааа… эээ…

— Ну, решайся! Чего ты ломаешься?

— Тьфу ты. Что, вы и вправду хотите поставить меня в ворота?

— Да. Правда. Точно. Конкретно. Ну?

— Ладно, давайте свои доспехи. Только чур надо мной не смеяться!..

Глава 31

Проиграли мы, конечно. Но не так уж и разгромно. Четыре-пять счёт был финальный. То есть в мои ворота всего две шайбы смогли забить, причём обе — во втором периоде, пока я привыкал к своей новой роли. А третий период мы аж три-ноль выиграли. Было бы побольше времени, может, и отыгрались бы. На мой взгляд, для человека, впервые в жизни ставшего в ворота, с задачей я справился достаточно успешно. И ведь опыта у меня вратарского вовсе никакого не было. В прошлой жизни в хоккей я почти не играл, только по телевизору смотрел.

А ещё мне совершенно неожиданно понравилось играть. Честно, понравилось. Особенно в третьем периоде, когда я разыгрался. Разумеется, то, что в последнем периоде мне не смогли забить ни разу, объясняется вовсе не тем, что я такой вот выдающийся вратарь, а в гораздо большей степени качеством игроков команды противника. Против нас же ведь не сборная Канады играла, а обычные мальчишки, пусть даже и обучающиеся в спортивной школе. Многие из этих мальчишек и на коньках-то держались не слишком уверенно, во всяком случае, похуже меня.

К концу матча с забинтованной рукой вернулся и бывший вратарь Санёк. Посмотрел, как мы проиграли, и извинился перед ребятами. Сказал, что проиграли из-за него. Всё-таки это он успел пропустить три шайбы, а я только две. Бывает. Наверное, у него просто день сегодня был неудачный. Руку ещё ушиб, хорошо хоть, не перелом.

Ну а когда мы всей толпой, обсуждая прошедший матч, двигались к нашему корпусу, Санёк неожиданно спросил, кто встанет в ворота завтра. Он точно не сможет играть ещё как минимум неделю, а то и все десять дней. И тут все, не сговариваясь, посмотрели на меня. А я что? Я как бы и не возражаю. Мне даже понравилось…

К апрелю месяцу, когда начал сходить снег, а катки стали непригодными к дальнейшему использованию, я уже прочно занял место основного вратаря нашего класса. Собственно, я ещё в конце января им стал. Санёк оказался отличным парнем, он всё понимал и совсем не ревновал меня. Ведь то, что всего через месяц регулярных, почти ежедневных, игр я сначала догнал, а затем и явно перегнал его во вратарском искусстве, было заметно невооружённым глазом. Санёк редко какой период мог простоять, не пропустив хотя бы одной шайбы. А в мои ворота в феврале дважды, а в марте уже и трижды за весь матч не смогли забить ни разу. Понятно, что не только во мне дело. Наш класс играл в одном большом турнире, в котором участвовали лишь пятые и шестые классы. То есть, всего было шесть команд, по числу классов школы. У старших был свой турнир, мы в нём играть не могли.