Студентка, комсомолка, спортсменка - [15]

Блин! Про чернила я забыл! Книжный совсем в другой стороне. Вернуться? Не, лениво. Далеко идти. И кушать хочу. Ладно, потом как-нибудь схожу. Немного чернил у меня ведь ещё есть. К тому же, сейчас у меня каникулы. Зачем на каникулах нужны чернила? Если что писать надо, так у меня и шариковые ручки есть для этого. Это только в школе нам отчего-то запрещают писать шариковыми ручками. Какой в этом скрыт глубинный смысл — я не понимаю…

Глава 12

— Сидоров! А это что такое?

— Где?

— Вот это! И не говори, что тут так и было. Когда я тебе давала эту книгу, страница была целой.

— Я не виноват! Это всё Сашка, брат младший. Он без спроса взял и порвал.

— Это не оправдание. Книгу дали тебе — ты и обязан был следить за ней. Нужно было положить её так, чтобы брат не достал.

— Да он куда хочешь залезет. От него прячь, не прячь — всё бесполезно.

— Значит, нужно было объяснить ему, что книга не твоя и брать её нельзя.

— Ага, объяснишь ему.

— После уроков останешься и заклеишь порванную страницу.

— Я не умею.

— Я покажу тебе, это просто.

— Мы с ребятами на горку кататься договорились идти после уроков.

— Тогда больше не приходи, книг не получишь.

— Ну, Мальцева…

— А ты как думал? Ты будешь рвать, а я за тебя клеить? Нет уж! Сам сломал — сам и чини.

— Я не ломал.

— Сидоров! Книгу дали тебе. Ты за неё отвечаешь. Как другие после тебя будут читать порванную, ты подумал, а?

— Я больше не буду.

— Это не обсуждается. Можешь идти кататься на свою горку. Но ко мне тогда больше не подходи. Книг для тебя не будет. Сам думай, что тебе важнее…

Мелкий пакостник Сидоров так и не пришёл. Усвистел кататься на санках. Собственно, я был почти уверен в том, что он не придёт. Сам в его возрасте так бы и поступил. Помню, я тоже любил в детстве кататься на санках. И хоть сейчас у меня, вроде бы, второе детство, но кататься как-то не тянет. Не хочется.

Я сижу в нашем классе около шкафа с книгами и ремонтирую порванную братом Сидорова сказку про Золушку. Кроме меня в классе ещё находится наша Тамарочка. Она сидит за учительским столом и проверяет тетради. Мы сегодня контрольную по арифметике писали, вот она их и проверяет. У меня, как всегда, пятёрка. Тамарочка об этом сказала ещё во время контрольной, пока весь остальной класс сосредоточенно пыхтел над заданием. Я-то минут за десять с ним справился. Если бы можно было писать шариковой ручкой — мог бы и быстрее. А перьевой получается медленно, тем более что ещё нужно следить за тем, как бы не поставить кляксу.

Мы часто так с Тамарочкой сидим вдвоём. У неё какие-то проблемы с жильём. Она не то в общежитии каком-то живёт, не то комнату вместе с кем-то снимает, я точно не понял. Единственное, в чём я уверен, так это в том, что она не замужем. И ухажёра у неё, вроде бы, нет. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы в школу к ней кто-нибудь заходил.

А я задерживаюсь в классе после уроков потому, что я теперь классный библиотекарь. После того как мы стали октябрятами, Тамарочка сказала, что самые ответственные и сознательные могут взять на себя какую-нибудь общественную работу. Ну, и я тут же вылез. Я чего-то подобного ждал. Это как раз по моему Плану проходит. Мне нужна общественная работа, и выполнить мне её важно максимально качественно.

Тамарочка выделила под классную библиотеку один из шкафов, после чего я развил бурную деятельность. Всех ребят обязал притащить из дома по паре своих книжек. Можно больше. Кто ничего не принесёт — не будет иметь доступа к библиотеке. Кто принесёт много книг или что-то особо интересное — будет иметь приоритет перед другими читателями.

Пикантность ситуации была в том, что сам я ничего принести не мог — у меня просто не было своих детских книг. Впрочем, выход я нашёл. Тупо зашёл после уроков в книжный магазин и купил парочку не самых убогих.

Вообще, идея классной библиотеки у народа подъёма энтузиазма не вызвала. Как-то не вдохновился народ этой идеей. Дело продвигалось очень медленно и со скрипом. Две недели я ездил по ушам всем и каждому в классе, выклянчивая у них книги. В конце концов я так всех достал своей библиотекой, что мне, чтобы от меня отвязаться, начали нести из дома старые книжки.

Да уж. Книги. Какую только фигню не тащили. Хороших книг, можно сказать, что и не было. Приносили что-то либо для совсем уж маленьких, либо всякую муть, не интересную ни детям, ни взрослым. Единственная хорошая книга, которую принесли — сборник сказок Андерсена, — была в отвратительном состоянии.

В целом, за пару недель мне удалось собрать полтора десятка книг, достойных занять место в шкафу. На библиотеку, даже классную, похоже это было весьма слабо. И я вплотную подошёл к тому, чтобы с треском провалить своё первое в жизни задание. Чего мне очень-очень не хотелось.

С отчаяния я отправился в детскую районную библиотеку, куда сам был записан вот уже два года. А там смело напросился на приём к заведующей и обрисовал ей сложившуюся ситуацию.

Мне повезло. Причём повезло дважды. Первый раз повезло в том, что заведующая библиотекой была доброй женщиной, которая любила и книги и детей. Она не отмахнулась от меня, а решила помочь маленькой девочке-отличнице (я и дневник ей свой показал), которая пытается донести Свет Знаний до своих бестолковых одноклассников. Очень доверчивая женщина. Я своим телячьим взглядом и робкой улыбкой (дома тренировался перед зеркалом) мог вить из неё верёвки.