Банальный гоп-стоп и разбойное нападение мне не нравятся, как способы добычи хабара. Прежде всего, из-за низкой эффективности. Никто из бандитов с собой не носит крупные суммы, а мелкие меня не интересуют. Надо брать «общак», и я даже знаю, кто у них «казначеем» числится. По хитрой зоновской традиции на эту роль чаще всего выбирают лицо, которое напрямую никак не связано с уголовным миром. Например, известный всему Советскому Союзу исполнитель патриотических песен, участник всех праздничных концертов в Кремле, обладатель роскошного парика, со времен Олимпиады является держателем одного из крупнейших воровских общаков. Его потом в США не пустили в девяностые по этой причине. Логика проста — всесоюзную звезду нельзя тронуть без веских доказательств, а поскольку он только хранит деньги, то нигде не замазан и не засвечен, то и обыск у него провести нельзя, даже если узнает кто об этом. Многие опера и в девяностые не могли поверить, что этот певец и есть «казначей», даже имея перед глазами все факты. Что уж тогда говорить о советских временах.
«Профсоюзные» в этом плане не столь изобретательны, поэтому общак у них держит не певец, а второй секретарь обкома ВЛКСМ. Товарищ Мельниченко, сын еще более высокопоставленного товарища Мельниченко — зама председателя Рыболовпотребсоюза. Весьма влиятельной организации в области, через нее идут все официальные поставки черной икры и осетрины.
Маленькая проблема в том, что я не знаю, где казначей хранит деньги, но явно не дома. И чтобы справиться с этой маленькой проблемой мне пришлось разработать невероятно сложный и многоходовый план.
Все же «профсоюзные» братки еще не профессиональные бандиты, и поэтому допускают мелкие проколы из-за отсутствия опыта. Казначей должен быть полностью изолирован от дел, и не иметь никаких видимых контактов с бандой. Но здесь наверное сработал принцип: «А долю ему за что?». Или гражданин Мельниченко не удержался и решил увеличить личный доход еще больше, но он по совместительству еще и курировал сеть видеосалонов. Может, просто кадров в банде других не нашлось, способных открыть кооператив и вести бухгалтерию, но именно он возглавил это направление бизнеса.
Вот через эту брешь в защите и надо его цеплять.
Большой успех куется из маленьких деталей. Иногда даже из крошечных. Первый этап моего плана подразумевает создание видеосалона. Причем, не простого, а, в некотором роде, «элитного». По местным меркам, естественно. Тот факт, что после закрытия всех кооперативов легальные видеосалоны исчезли как вид, Великого Комбинатора не смущает. Мой эксклюзивный подпольный кинотеатр изначально будет существовать только в виртуальном виде, но при этом он должен прогреметь на весь город. Исключительно для того, чтобы я мог предстать в образе его бывшего владельца.
Поэтому, первым делом, я отправился в гости к… неграм! Извиняюсь, к темнокожим афроаме…тьфу, к афро-африканцам. Ничего удивительного, в Нижневолжском рыбохозяйственном институте этих товарищей учится огромное количество, практически на всех факультетах. Учеба в СССР для африканцев считается престижной, но главный аргумент, который определяет выбор ВУЗа — стоит она раз в пять дешевлее, чем учеба во Франции по аналогичной специальности. В английских и французских университетах получить диплом могут только дети очень богатых чиновников и бизнесменов из центральной и северной Африки, в Союзе учеба доступна выходцам из среднего класса. Ни рабочих, ни крестьян среди них отродясь не водилось — у тех проблемы видимо с начальным образованием, поэтому высшее их не интересует.
По старой памяти, сразу отправился в общагу к Муавийя ульд Саиду. Ульд — это не имя, а родовой артикль, обозначает принадлежность к богатому и влиятельному роду. Папаша у Муавийя трудится в министре рыболовства Мавритании, поэтому сынок откровенно валяет дурака в далекой северной стране, катается как сыр в масле, не особо напрягаясь в учебе.
Африканцы жили в третьем и четвертом общежитии, занимая все этажи, кроме первого, где приютились советские студенты-аборигены с электромеханического факультета. Поэтому вход в общагу свободный по обычному студенческому билету, да и то не всегда. Вахтер всего за рупь пропустит хоть целую футбольную команду гостей.
Муави, так его ласково называют те, кто не в состоянии выговорить имя полностью и без ошибок, к концу второго курса так и не научился нормально говорить по-русски, поэтому человек, свободно говорящий на аглицкой мове и предлагающий услуги по написанию контрольных его сразу заинтересовал. Вдобавок я упомянул сладкое его слуху «ульд» — и это решило дело.
Могу добавить, что Муави — редкостный раздолбай, но при этом веселый и обаятельный человек. В отличие от киношных кофейно-коричневых афроамериканцев был он черный, как кирзовый сапог, и только белоснежная улыбка выдавала его в темном подъезде в ночное время. Впрочем, соседи его были тоже как на подбор такого же оттенка кожи. Один из Сенегала, второй из Мали. Честно говоря, меня это немного удивило — насколько я помню, эта страна вообще не имеет выхода к морю и находится в центре Африки. Впрочем, диплом — сам по себе вещь ценная и нужная, а корочки рыбвтуза — одни из самых дешевых в мире среди нормальных ВУЗов. За все время обучения — полторы тысячи долларов всего.
