Струве: правый либерал, 1905-1944. Том 2 - [57]
Все эти свидетельства, запечатленные в работах Струве, позволяют нам говорить о том, что хотя некоторые элементы критики присутствовали в его мышлении и раньше, целостный подход к понятию ценности сложился между осенью 1898 и осенью 1899 года. Поначалу Струве занимался критикой трудовой теории ценности, но со временем, подметив связь между данной теорией и представлениями о ценности, разделяемыми другими экономическими школами, он расширил диапазон исследования, включив в него все существующие концепции, как субъективистские, так и объективистские. Позже, не останавливаясь на достигнутом, Струве пошел еще дальше, сделав предметами своей критики другие основные понятия экономической науки, такие, как производство и распределение. Иными словами, начав с «точечных» нападок на марксистскую теорию ценности, Струве подверг атаке всю теоретическую структуру экономики. В ходе этой «очистительной» работы он формулировал собственную экономическую концепцию, основанную на понятии цены как квинтэссенции экономического процесса.
Как и обычно, критический метод Струве был двояким, историческим, с одной стороны, и аналитическим — с другой. Прежде всего он стремился продемонстрировать, каким образом ценность заняла столь выдающееся место в экономической мысли, а затем с помощью логического анализа пытался показать, почему от такого подхода необходимо отказаться.
По утверждению Струве, понятие ценности было выдающимся примером предрасположенности человеческого интеллекта на определенном этапе его развития приписывать абстракциям реальное существование. Склонность «субстанциализировать» цены, рассматривая их в качестве проявления какой-то высшей силы, прослеживается на всем протяжении классической античности. Вера Платона в то, что цена товаров определяется «разумом» (а вовсе не спросом и предложением), а также убеждение Аристотеля, согласно которому всякий обмен должен быть «справедливым», уже содержали в себе зачатки поздней теории ценности. Потом эти мотивы были развиты Альбертом Великим и Фомой Аквинским, сформулировавшими теорию «справедливой цены». Далее, будучи переименованной в «объективную ценность», «справедливая цена» обрела псевдонаучную легитимацию, став для экономистов-классиков idée fixe. Кульминацией этого процесса явилась трудовая теория ценности Маркса, которая, несмотря на весь свой научный антураж, была прочно укоренена в схоластической традиции: «Для меня совершенно ясно, что Марксова теория трудовой ценности по своему логическому строению много столетий тому назад имела грандиозную аналогию и прообраз в «реалистически» обоснованном схоластическом учении о первородном грехе. Отдельный товар, с точки зрения Маркса, также необходимо участвует в общественной ценности субстанции, как для схоластики отдельный человек участвует в грехе Адама»[72]. В другом месте Струве уподобляет роль ценности в экономической мысли известнейшей фикции раннего естествознания: «Отношение между метафизически-объективной, субстанциальной теорией цены-ценности и эмпирически-субъективной психологической теорией представляет с точки зрения общего типа научной мысли поразительную аналогию с отношением между объяснением горения при помощи знаменитой теории флогистона, или явлений теплоты при помощи теплорода, и современными воззрениями химии и физики на процесс горения и на явления теплоты»[73].
Этой универсальной традиции противостояло другое, менее заметное течение экономической мысли. Для «психологов», «субъективистов» или «номиналистов» «нет ценности вне отдельных конкретных актов оценки, объективирующихся в цене»[74]. Данная школа также опиралась на авторитет Аристотеля, а виднейшими ее представителями в средние века были схоласты Буридан и Николай Орезмий. Представленная ими тенденция, однако, так и не смогла возобладать в экономической мысли и постепенно была смята натиском универсализма.
Согласно Струве, сущность, называемая «ценностью», представляет собой не что иное, как универсальное толкование цены: это — норма (то есть идеальное соотношение товаров в процессе обмена), в то время как цена — это факт («реализованное меновое отношение»)
