Строптивый романтик - [5]

Несмотря на ожидания, дверь дома открыл не печально известный герцог Гровсмур, а ребенок. Элеонора уставилась в яркие голубые глаза своей будущей подопечной, которая недоверчиво смотрела на нее.

Перед ней была девочка с шелковистыми рыжими волосами, заплетенными в две косички, и очаровательными веснушками на носу. Элеонора затаила дыхание – девочка была копией своей покойной матери, Изабель Вандерхафен. Покойная женщина обладала лучезарной улыбкой и рыжими локонами и походила на натурщицу с полотен Тициана.

– Мне не нужна гувернантка, – сразу и категорично заявила девочка.

– Конечно нет, – согласилась Элеонора, и девочка удивленно моргнула. – Кому нужна гувернантка? Но тебе повезло, потому что у тебя она все-таки есть.

Маленькая девочка на секунду задумалась, потом выпятила нижнюю губу.

– Я Джеральдина. Но вы, наверное, знаете об этом.

– Конечно, я знаю твое имя, – оживленно произнесла Элеонора. – Я не смогла бы устроиться на работу, не зная имени своей воспитанницы, ведь верно?

Элеонора понимала, что этот ребенок будет держать ее на пороге дома до конца времен, если она сама ничего не предпримет. Поэтому она открыла дверь свободной рукой и прошла мимо Джеральдины, которая смотрела на нее с удивлением и любопытством.

– Обычно они командуют, пишут текстовые сообщения и воюют со мной, – ответила девочка.

– Кто «они»? – Элеонора с трудом закрыла за собой тяжеленную дверь.

Джеральдина продолжала недоверчиво смотреть на нее.

Гровс-Хаус выглядел мрачным снаружи, но внутри казался наполненным светом. Элеонора не знала, что тому причиной: позолота на стенах, люстры, картины, элегантная мебель или остальные вещи, которыми обычно загромождаются холлы домов богачей.

– Все знают мое имя, – сдержанно произнесла Джеральдина. – Иногда они орут на меня на всю деревню. Вы пятнадцатая гувернантка. Вы знаете об этом?

– Нет.

– Миссис Реддинг говорит, что я непослушная.

– А что думаешь ты? – спросила Элеонора. – Ты непослушная?

Джеральдина немного опешила от ее вопроса.

– Может быть.

– Значит, ты можешь измениться, если захочешь.

Элеонора смотрела на мятежное личико Джеральдины, но не видела в нем непослушания. Она увидела одинокую маленькую девочку, потерявшую своих родителей; эту девочку отправили жить в чужой дом.

Наклонившись к Джеральдине, Элеонора прошептала:

– Знаешь, не имеет значения, плохая ты или хорошая. Я уже могу сказать, что мы с тобой подружимся, а значит, так и будет. Друзья не меняют свое мнение друг о друге только потому, что между ними возникло небольшое недопонимание.

Джеральдина несколько раз удивленно моргнула. Элеонора начала расстегивать свой объемный пуховик.

– Она такая же непослушная, как любые другие дети, – послышался мужской голос. – Ей семь лет. Давайте не будем сажать ребенка в клетку так быстро, хорошо?

Элеоноре потребовалось время, чтобы найти Хьюго в головокружительно сверкающем и ярко освещенном фойе. Он вышел из комнаты в направлении парадной двери.

Элеонора мрачно подумала, что он не выглядит как герцог. С засунутыми в карманы джинсов руками он выглядел как предводитель шайки жуликов из американских трущоб. На нем была футболка с разрывами, подобные которой Элеонора видела в шикарных магазинах, предпочитаемых Виви. Хьюго не лгал о своем метаболизме. Перед Элеонорой был великолепный образчик мужской красоты.

С широкими плечами и узким торсом, он выглядел так, словно собирался участвовать в олимпийском марафоне. Его карие глаза имели оттенок виски, а темные волосы были взъерошены, словно он только что вылез из постели. Хьюго едва заметно усмехался.

Элеонора насторожилась.

– Ребенок уже в клетке, – не подумав, ответила она и быстро оглядела огромное фойе. – Но клетка довольно большая.

Хьюго остановился в нескольких футах от нее. Все трое неловко замерли перед большой входной дверью.

От его близости Элеонора чувствовала себя уязвимой и неуверенной. Она злобно посмотрела на него, словно это помогло бы ей успокоиться.

Она сказала себе, что покраснела только потому, что до сих пор не сняла пуховик. Ей просто жарко. И высокомерный Хьюго тут ни при чем.

Он посмотрел на Джеральдину:

– Ну?

Маленькая девочка только пожала плечами, выражение ее лица было угрюмым.

– Нет смысла нанимать эту женщину, как всех остальных, если позже ты будешь жаловаться. – Голос Хьюго смягчился.

– Прошу прощения, – сказала Элеонора. – Мы обсуждаем мое трудоустройство?

Хьюго лениво посмотрел на Элеонору.

– Да. – Он поднял темную бровь. – А вы нас подслушиваете.

Элеонора разжала стиснутые зубы, когда они заныли.

– Я подслушивала бы, если бы пряталась за цветочной композицией или старалась слиться с декором. – Она заставила себя улыбнуться, но это было непросто. – Поэтому ваше замечание крайне неуместно.

– Вам не кажется, что не следует швырять обвинения невинному ребенку? – лениво спросил Хьюго, и Элеонора подумала, что он ее дразнит.

Но зачем герцогу Гровсмуру дразнить кого-либо? Особенно такую незначительную особу, как гувернантка, которую он, по-видимому, уже передумал нанимать.

– По-моему, мы все прекрасно понимаем, с кем я говорила. – Элеонора посмотрела на девочку и искренне ей улыбнулась: – Я не обижусь, если ты захочешь, чтобы я ушла, Джеральдина. И я не против того, чтобы ты сказала мне об этом в лицо. Но герцог совершенно сознательно ставит тебя в положение, в котором ты можешь поддаться его плохому настроению, а это несправедливо.