Строптивая красавица - [10]

Кэтрин последний раз проверила мотор и задула керосиновую лампу, висевшую под капотом. Если сейчас автомобиль не тронется с места, ей уже больше ничего не сделать. За последние несколько часов ветер разбушевался по-настоящему. Вдали одна за другой вспыхивали молнии. Скоро начнется дождь.

Она оглянулась на дом. Темно. Возможно, Макки уснул. Самый подходящий момент уезжать. Стоит ли заходить, чтобы попрощаться?

Покопавшись на заднем сиденье, Кэтрин отыскала чистое полотенце и вытерла руки. Может быть, все-таки войти в дом, хотя бы чтобы вымыть руки? Нет. Если она снова увидит его, то может раскиснуть.

В считанные минуты она собрала инструменты и сложила их в дорожный сундук. За годы скитаний она почти ничего не накопила. Все ее пожитки умещались в том самом матерчатом мешке. Однако ее более чем скромный гардероб ничуть не огорчал Кэтрин, напротив, создавал определенные удобства в той кочевой жизни, которую она для себя избрала.

Как только она повернула ключ зажигания, хлынул дождь. Мотор чихнул несколько раз и заработал. Не веря своим ушам она прислушивалась к устойчивому, ровному урчанию. Она сотворила чудо. Но почему нет радости победы?

Прежде чем включить скорость, Кэтрин взяла с заднего сиденья брезент, обычно покрывавший верх машины, и натянула его поверх каркаса. Оставалось надеяться, что брезент все-таки не даст ей промокнуть с головы до ног.

В последний раз она взглянула на дом, включила передачу и тронулась в никуда.

Алекс сидел в темноте и смотрел, как частыми зарницами взрывалось грозовое ночное небо. Что погода, что настроение – хуже некуда. И сам он чувствовал себя под стать неуемному ветру, такой же беспокойный и неприкаянный.

Она ушла. Уехала, не сказав ни слова. Зазубренная стрела молнии на мгновение озарила комнату. Вспышка за вспышкой – и снова мрак. Белые пятна покрывавших мебель простыней напоминали усталых призраков. Казалось, весь дом был заполнен ими. Тяжело оставаться одному наедине со своими мыслями.

Во время постоянных командировок Алексу без особых усилий удавалось не думать о прошлом. Работа в международном арбитраже то и дело бросала его в разные концы света, но разъезды не утомляли его. Он годами не брал отпуска. Отдых ему был просто не нужен. Из офиса он обычно ехал ужинать с кем-нибудь из знакомых женщин, а потом отправлялся в постель, большей частью один. Недели складывались в месяцы, месяцы в годы, и так день за днем почти без изменений.

Неожиданная встреча с Кэтрин будто разбудила его. После разговора с ней он буквально ожил. Запах ее волос и вкус поцелуя вернули ему то, что он считал безвозвратно утраченным.

Сколько же времени он просидел вот так в темноте? Наверное, уже перевалило за полночь. Он посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали двадцать три часа сорок пять минут. Нужно идти в постель, но отяжелевшие ноги отказывались двигаться.

Она уехала не попрощавшись.

То ли ему почудилось, то ли кто-то в самом деле стучал в дверь. Он протер глаза и растер ладонью ноющую шею. Черт побери! Оказывается, он уснул в кресле. Он медленно побрел к парадной двери, нажав на ходу кнопку выключателя, чтобы зажечь свет снаружи, у входа.

Когда он открыл, то вялость сразу прошла. На крыльце стояла она. Насквозь промокшая, выпачканная в грязи, с вызывающе вздернутым подбородком – неповторимая Кэтрин. За всю свою жизнь он не видел женщины прекраснее ее.

– Думайте что хотите. Мне все равно. Только позвольте мне войти. Я ужасно замерзла. Нет, он не ошибся – она вернулась. Сейчас Алекс мог просто захлопнуть дверь перед ее носом. И при этом он был бы по-своему прав. Но как бы ей ни было стыдно, ей не оставалось ничего другого, как попросить его дать ей кров. «Мустанг», конечно же, подвел ее. Уже через несколько миль машина застряла посреди дороги, и сколько она ни прикладывала усилий, мотор отказывался заводиться. Если б она провела там еще несколько часов, то к утру наверняка слегла бы с пневмонией.

Она в упор смотрела на Алекса и ждала какого-нибудь нравоучения или насмешки.

– Входите.

Она растерялась еще больше. Алекс не выглядел ни взбешенным, ни злым. Он вежливо посторонился, пропустил ее в коридор и скользнул рукой по выключателю. Когда она увидела его лицо, чувство вины усилилось. Вот так, должно быть, он и выглядит утром в постели.

Секундой позже, неизвестно каким образом, она очутилась в его объятиях и почувствовала на спине его сильные руки. Теплый рот коснулся ее губ.

– Вам нужно раздеться, – сказал он тихим, слегка осипшим голосом. Она почувствовала, как у нее покраснели щеки. Конечно, он имеет в виду совсем не то, одернула она свое разыгравшееся воображение. – Идите переодевайтесь, а я пока поставлю чай.

Она обошла его вокруг, пока не оказалась с ним лицом к лицу.

– И вы даже не хотите накричать на меня? У вас не возникает желания сказать мне, что я ничтожество, если уехала не попрощавшись? Или, может быть, вы будете теперь смеяться надо мной, оттого что я вернулась?

Алекс поднял руку. Она отступила и крепко уперлась ногами в пол в ожидании удара. Легким движением пальцев он осторожно убрал мокрые пряди с ее глаз.