Строптивая герцогиня - [14]

— Скажем так, совсем необязательной. Он не преследовал меня. Как я узнала позже, он даже не предпринял попытки вернуть меня. Он написал мне письмо в Париж и объяснил, что герцог Эвердон не станет проливать слезы из-за строптивой дочери, которая решила учинить скандал и погубить себя. История выглядела бы слишком недостойно.

— Он просто отказался от вас? — допытывался Эйдриан.

— К несчастью, нет. Я ведь единственная наследница. Если бы его молодая жена родила ему сына, то я стала бы свободной от него, но она не родила.

Ее неподвижный взгляд уловил какую-то тень на горизонте. Она поежилась, надеясь на игру тумана, но сердце упало в предчувствии приближающейся земли.

Эйдриан тоже увидел землю.

— Мы переночуем в Портсмуте, а утром двинемся в Марли.

— Когда мне надлежит посетить двор и предстать перед королем?

— Он собирается совершить путешествие в Марли и встретиться с вами там.

Оторвавшись от наблюдения за горизонтом, София посмотрела на своего спутника. Да и нужно ли ей рассматривать горизонт? Что нового она могла увидеть там? Берег будет расти в ее воображении по мере приближения к нему. Ее душа сожмется от тоски, когда корабль войдет в порт.

— Мистер Берчард, вы не сказали мне, что мои испытания начнутся так быстро. Я полагала, у меня будет время прийти в себя, прежде чем начнется худшее…

— Я не занимался организацией, ею занимались другие.

И те другие даже не побеспокоились узнать ее мнение. Она для них не значила ничего.

Настроение резко упало, и нехорошее предчувствие вновь завладело ею. София стояла скрестив руки на груди, не поправляя накидку, которая сползла с ее плеч. Ветер подхватил ее конец, закружил, пока она не упала на палубу.

Эйдриан поднял ее и мягким движением закутал в нее Софию. Его вежливое участие тронуло ее измученную душу.

София посмотрела ему в глаза. Она догадывалась, что он не упустил бы своего, если бы захотел, но, видимо, ему это не было нужно. Он смотрел на нее так, как мог бы смотреть друг, что не соответствовало действительности. И снова у нее возникло ощущение, что он знает ее лучше, чем она сама.

Достаточно странно, но в его глазах она не увидела критического отношения, как и осуждения. В глубине этих темных глаз она разглядела решительность и уверенность, не сулившие ей ничего угрожающего.

И может быть, свет искренней заботы.

Ее душа успокоилась. Казалось, даже ветер стих, и они стояли, окруженные аурой безмятежности. Его спокойная уверенность пробудила в ней скрытую отвагу. Он так смотрел на нее, словно хотел передать ей стойкость своей души.

Корабль развернулся, прервав ее мысли. И София вдруг увидела, что земля гораздо ближе, чем она считала.

Неожиданное открытие смутило ее. Значит, они так долго смотрели друг на друга? Судя по продвижению судна, куда дольше, чем она предполагала.

— Англия, — вздохнула София. Прищурив глаза, она вглядывалась в строения и корабли, увеличивающиеся с каждой секундой.

— Вот мы и дома, — произнес он.

— Этот дом — моя тюрьма, мистер Берчард, — проронила она. — Не ждите, что я покорно дам заковать себя в цепи.

Глава 6

Стоя на самой верхней террасе Марли, семейного поместья Эвердонов, София наблюдала затем, что происходило внизу. Ниже ее на два широких лестничных пролета благоухал сад во всей своей весенней красе. Официально гости прибыли сюда не для того, чтобы отметить ее возвращение. В связи с недавней кончиной герцога, не говоря уже о трауре по почившему королю, подобное торжество выглядело бы неуместно. И все же, несмотря на преимущество печальных тонов в одежде, толпа аристократов с удовольствием пила пунш, и все происходящее очень походило на обычный прием в саду.

Коллективное нашествие в Марли организовала Селина, вторая жена герцога Эвердона, ныне вдова. Нет, такого София совсем не хотела. Она подозревала, что Селина решила досадить ей, устроив многолюдный прием.

Хотя вокруг Портсмута орудовали воровские шайки и путешествие в Марли считалось рискованным, казалось, все аристократы не побоялись приехать сюда. Все выглядело так, словно половина палаты лордов переселилась в Девой. Вероятно, они считали, что опасность и неудобства стоили того. Прежде всего приехал сам король, ведь София обещала стать лакомым кусочком для пересудов, а также и предстоящая ассамблея, происходившая раз в два года, считалась достаточным поводом для их присутствия.

София понимала, что реальная цель столь многолюдного нашествия заключалась не в том, чтобы выказать внимание к ее персоне. Интерес лордов и короля простирался куда дальше. Время подгоняло. Она служила только овечкой, отданной на заклание, отсюда такая суета вокруг нее.

Но знать свою судьбу не значит принять ее с распростертыми объятиями. София долго спала, не торопилась с одеванием и не спешила с выходом к гостям. Когда она наконец вышла из своих покоев, одетая в черное платье десятилетней давности, то первым делом попыталась отыскать мужчину, привезшего ее сюда. Задача оказалась нетрудной.

Где бы он ни появлялся, его приход неизменно вызывал легкое беспокойство у окружающих. Как камень, брошенный в воду, нарушает безмятежную гладь озера, его появление повсеместно возбуждало всеобщее внимание.