Строка из стихотворения - [3]
Внезапно Ченей остановился.
- Мне нехорошо. Это словно кошмар. Дома надвинулись, обступили, и давят меня, и смотрят бесчисленными стеклами. Точно фасеточные глаза каких-то чудовищных насекомых... В парке спокойно и легко было у меня на душе, а здесь - чувство тревоги и страха. Это грандиозно, красиво по-своему, но в самой основе такого мира есть что-то противоестественное и больное...
- Именно противоестественное. Город - плод больного сознания...
Они подошли к башне, одетой блестящим серым металлом.
- Войдемте сюда. Я хочу показать вам берег с высоты птичьего полета. Вадим протянул руку к входной двери, которая бесшумно скользнула в сторону.
Прохладный вестибюль был украшен великолепными мозаичными панно; свет, проникавший через витражи высоких стрельчатых окон, чертил на полу причудливые цветные узоры. Узкие, вытянувшиеся вдоль стен пилястры, облицованные полированным порфиром, уходили вверх, исчезая в полутьме высокого свода.
Лифт тронулся, постепенно набирая скорость. Потом неощутимо затормозил, мигнув зеленым огнем сигнала. Вадим и Ченей вышли на залитую солнцем площадку, огороженную решетчатым барьером.
Город лежал далеко внизу, протянувшись по берегу на неширокой полосе земли между горами и морем. Наблюдаемый с большого расстояния, он был похож на рисунок, сделанный однотонной прозрачной сине-серой акварелью. Прямые линии улиц, расходившиеся от площади со спускавшейся к морю лестницей, были прочерчены на основном фоне тусклыми лиловыми линиями. Маленькие пятна зелени виднелись на крышах наиболее высоких зданий. На юго-западе, где стояло солнце, повисла полуденная дымка, и дома, утрачивая рельефные очертания, тонули в знойной мгле, превращаясь в темные зубчатые силуэты.
Полное беззвучие окутало призрачный мир, открывшийся перед Ченеем. Лишь изредка слабый порыв ветра, налетавший с моря, проносился между башнями небоскребов, кружился в запутанном лабиринте бездонных улиц, и тогда в воздухе рождались легкие, неясные звуки - печальные, перекликающиеся голоса мертвого города.
Вадим дотронулся до руки Ченея.
- Трагический парадокс - здесь, перед вами. В те времена люди повсюду убили живую природу. Потом ничтожные крупицы ее, словно святые реликвии, стали беречь и лелеять на крышах домов, где был солнечный свет, где могли жить растения. Но доступ туда был возможен для избранных. Другие - а их был легион - умирали в порах этой каменной массы, узники, осужденные на вечное заточение в ней...
- Но ведь они ушли отсюда.
- Да, живые ушли... Для этого понадобилось жестокое потрясение их сознания, крушение привычных взглядов и понятий.
Ченей провел рукой по лицу.
- Страшный памятник - _оживший_ бред - город, пустой и безжизненный. Что пронеслось над ним: озарение или, наоборот, безумие, разметавшее всех?.. Что прогнало их? Что изменило так сильно психику людей?
- Что прогнало их? Превращение мира. Однажды - может быть, тогда прошел всего один день или один час - он стал не таким, каким был прежде... Люди узнали о решении проблемы бессмертия, о том, что они могут жить вечно.
- Это до сих пор непостижимо для меня. Бессмертие... Объясните, что, в сущности, сделали ваши ученые? Мне рассказывали, но я мало что понял.
- Тогда спустимся вниз. - Вадим протянул руку к нише лифта. - Там есть лекционный зал. Я воспользуюсь его аппаратурой.
Ченей кивнул и, не двигаясь, продолжал стоять у перил.
Из полутьмы открытой кабины Вадим смотрел на своего спутника. Только теперь он подумал, что привык к нему за время знакомства и принимает его без удивления, как нечто обыденное. Казалось, в Ченее не было ничего особенного, резко бросавшегося в глаза, что отличало бы его от других людей. Но вместе с тем весь его облик поражал какой-то своеобразной необычностью, мгновенно рождавшей мысль, что он пришелец из другого мира, где действуют законы иной, чуждой гармонии, управляющей строением тела.
Ченей поймал на себе взгляд Вадима.
- Вам, наверное, странно видеть такое существо, как я?
Вадим улыбнулся.
- Разве не удивительно, что мы оба люди? По-моему, это поразительный факт. Он означает, что в определенных условиях существуют оптимальные пути развития организмов в процессе эволюции. И результаты оказываются тождественными... Мы давно изучаем природу, но и сейчас не можем сказать, почему жизнь отливается именно в такие формы. Почему, например, высшие мыслящие существа имеют вид людей?
Ченей отошел от перил.
- Мы люди... И, наверное, потому стали ими, что принадлежим не двум нашим планетам, таким непохожим и далеким, а единому целому - вселенной...
Лифт скользнул вниз. Снова бесшумно отошла в сторону дверь, и Ченей увидел длинный зал, залитый спокойным сиянием скрытых ламп. Множество статуй стояло на постаментах у стен; несколько крупных фигур разместилось посредине, рельефно выделяясь в потоке света, отбрасывавшего легкие и пластичные тени, отчего в мраморе угадывались движение и теплота человеческого тела.
Наклоняясь к этикеткам, Ченей вполголоса читал имена скульпторов.
- Сегодняшний день - как сон. Мне кажется, что я непостижимым образом перехожу из одного мира в другой. И вы мой гид.
Если призыв в волшебный мир внезапно оборвался на середине, уж точно не следует унывать. Нужно взять себя в руки и вынести из этого как можно больше пользы. Например, постараться сотворить самую настоящую магию. *** Когда молодая девушка поняла, что вскоре ее счастливая жизнь будет оборвана внезапным призывом в иной мир, она приложила все усилия, чтобы этого избежать. Но вместо заветного ключа от оков под названием Якорь она получила нечто большее.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».