Строители Млечного Пути - [23]

Я схватил его за руку, мощно дёрнул на себя, срывая с сиденья. Потом толкнул его вперёд. Он пролетел три шага и упал на асфальт. А я прыгнул, прикрывая его сверху.

Бабахнуло!

Сверкнуло…

И я понял, что мёртв…

* * *

Специфический запах синтетической взрывчатки бьёт в нос. Песок и пыль скрипят на зубах. В ушах – вата. И лежать страшно неудобно.

Я это ощущаю. Значит, я больше жив, чем мёртв. И могу не только чувствовать, но и даже думать, хотя и с трудом.

Частично вернув способность понимания окружающего мира, я осознал, что лежу на асфальте, прикрыв собой Жизнеслава. В этот момент он стал мычать, ворочаться и проявлять активность, свойственную живым организмам. И это радовало.

Я попытался подняться. И у меня это получилось.

Меня подхватил под локоть Абдулкарим со словами:

– Двигайся быстрее! Сейчас рванёт бензобак!

– Помоги Жизнеславу!

Абдулкарим рывком поднял депутата и взвалил его себе на плечо. Теперь – вперёд, к ближайшему укрытию, где нас не достанет взрывная волна. Это трансформаторная будка, до неё считанные метры!

Вскоре мы были уже там. Я прижался к влажно кирпичной стене будки. А Абдулкарим прислонил к ней депутата.

Я глубоко вздохнул, ощупал ушибленную руку. В целом я почти не пострадал. Мина была прикреплена, скорее всего, под днищем машины. Взрывчатки в ней было столько, что нас должно было разметать на части, выбить из тел наши бессмертные души, как стекла в доме. Вот только убийцы не учли одного. Такой штуки, как защитный комплект. Он и накрыл нас во время детонации, уберёг от взрывной волны, осколков. Даже барабанные перепонки не полопались, хотя должны были.

Мерцающая эфирная аритмия вокруг планеты продолжалась, подавляя нашу технику, и это было чудо, что полевая защита включилась так вовремя. Хотя, если бы мы не отбежали от машины, то поле могло бы не помочь. Чёртова аномалия! Не будь этих эфирных возмущений, тогда бы работал н-мерный вариатор, и нам вообще нечего было бы бояться, пускай в нас хоть ядерные заряды метали бы. Но работала эта система на Шизаде через раз. В этой чёртовой стране вообще ничего не работает!

– Не рванёт, – безжизненным голосом произнёс Жизнеслав.

– Что? – не понял я.

– Бензобак не рванёт. Это лирианская техника. Там противопожарная защита. Сейчас потухнет, – он говорил, время от времени икая, размеренно и равнодушно, как робот.

– Надо уходить. Пока нас не добили из снайперской винтовки, – сказал Абдулкарим, через линзу осматривая окрестности и задав компактной интеллектуальной системе поиск человека с оружием. Пока таковых не находилось. Но это не значило, что нас не придут добивать. Скорее всего, где-то в окрестностях таится наблюдатель. Или снайпер. И силовое поле нас может уже не спасти.

Я тоже напряжённо огляделся. Хвалёное чутьё, которое спасло во время взрыва, пока молчало. Непосредственной опасности не ощущалось, но это не значит, что её не было.

Удивительно, но автомашина «Волна» действительно через минуту потухла.

– А я не верил в антипригарное покрытие, – всё так же механически вещал Жизнеслав. Он находился в состоянии шока, и часть его сознания цеплялась к каким-то второстепенным деталям. – Хорошая машина была. Придётся новую брать. Ничего. «Общество историков» поможет. Я же классик, – на этом месте он нервно, длинно и совсем невесело рассмеялся.

Я провёл ладонями над его головой. Потом несильно ударил по лбу, посылая стимулирующий ментальный импульс. И пустые глаза депутата прояснились.

– Мы уходим! – обратился я к нему. – Двигаешься за нами. Повторяешь манёвр. Не отстаёшь!

– Как зайцы! – хихикнул Жизнеслав уже почти по-человечески – способность думать и действовать к нему возвращалась.

Я запустил шмеля-разведчика. Теперь на сетчатку глаза мне сбрасывалось изображение сверху, фиксировалась посторонняя активность и определялось наличие вокруг оружия.

Мы рванули вперёд. Преодолели арку. И выскочили на проспект, где намертво застыла автомобильная пробка. Огибая застрявшие в потоке машины, мы перемахнули на другую сторону и вскоре затерялись в переулках старого города. Потом нырнули в метро – оно было построено лирианами сразу после Большой войны, когда город лежал в руинах. Да, умели тогда строить надёжно, красиво и величественно.

Несколько остановок мы проехали в дребезжащем вагончике метро, стены и стёкла которого были расписанных лозунгами «Шизада, да, да, да», «ССС – свобода, самогон, сучки», «Какое счастье, что я не шмуркаль!» Вышли на станции «Свинопотамная», бывшая «Лирианских авиаторов».

Мы сделали привал в небольшом уютном кафе с неприемлемо высокими для простых людей ценами, а потому совершенно пустом.

– Ох, вовремя ушли, – Абдулкарим вытер рукавом пот со лба. – Сейчас там уже полиция. Дознание. А нам это не надо.

– Да ладно, – Жизнеслав опрокинул в глотку наполненную до краёв хрустальную рюмку лирианского коньяка – порция его стоила ровно минимальный размер зарплаты. Крякнув удовлетворённо, он сообщил: – Никто даже не почешется.

– Это почему? – удивился Абдулкарим.

– Столько оружия и взрывчатки по Шизополю растеклось с военных складов и добровольных исторических полков. И столько есть желающих разобраться друг с другом с их помощью. В нашей столице всё время кого-то взрывают. Так что Министерство полиции направило указание считать криминальные взрывы праздничным, торжественным или, на крайний случай, скорбным салютом.