Строговы - [20]
– Какая там пахота! Тут такое случилось, Фишка, что об пахоте и думать забыли. Позавчера подкатили к нам, братец ты мой, два барина из города.
– Два барина! Зачем их нелегкая принесла? – притворился дед Фишка незнающим.
– Клад искать.
– Какой тут клад! Черт, что ль, его спрятал? – продолжал изумляться охотник.
Но старуха словно не слышала его.
– Подкатили они, братец ты мой, на казенных конях, в тележке на железном ходу. Сбруя на конях так и блестит. Будто цари какие!
Свистуниха остановилась, перевела дух.
– Ну, ну, Мавровна! – поторопил ее дед Фишка, не в силах дальше разыгрывать свою роль.
– Ну вот, главный-то из господ – своими глазами видела, при мундире он, – вышел к мужикам и спрашивает: «Кто проведет нас на заимку Степана Иваныча Зимовского?» Мужики удивились промеж себя: откуда, мол, господа Зимовского знают? А Кинтельян Прохоров говорит: «Довести каждый может: путь на заимку известен, да только дни у нас горячие, на пахоту выезжать надоть».
Свистуниха вздохнула, подолом фартука вытерла нос и зашептала, будто таясь от кого-то:
– Тогда, Фишка, – она толкнула его сухоньким кулачком в плечо, – вступается другой барин, должно, по обличью, купец, и говорит: «Не беда, что время горячее: мы за труды заплатим». Тут он вытащил из кармана золотые, встряхнул их на ладони. «Не бойтесь, говорит, обману нет, денежки – вот они». Ей-богу, не вру, Фишка!
– И повели их мужики?
– Повели, повели. Кинтельян же Прохоров и новел. Да не один, наняли они в артель человек двенадцать. Сказывали на деревне – эти землю копать будут. Вчера чуть свет ушли. Так прямо пихтачами и пошли к заимке.
Всего ожидал дед Фишка, но только не этого. Ему хотелось рвать на себе волосы от досады.
Просидев у Свистунихи остаток ночи, он на рассвете, делая вид, что торопится домой, бросился к берегам Юксы.
Но было уже поздно. Следователя Прибыткина и горного инженера Меншикова водил по тайге Зимовской.
Возвратившись на пасеку, дед Фишка от пережитых волнений слег в постель.
Через несколько дней неожиданно на пасеку Строговых, разыскивая своих лошадей, заглянули балагачевские мужики. Агафья наварила картошки, принесла из погреба туесок сметаны и позвала мужиков к столу.
Среди балагачевцев был и Кинтельян Прохорович Прохоров. В разговоре с Захаром он упомянул о приезде Прибыткина.
Дед Фишка насторожился. Пересиливая слабость, слез с постели и начал расспрашивать Кинтельяна:
– Ну и как, нашли господа клад?
– Как бы не так! Вместо золота песок повезли, – усмехнулся Кинтельян.
– Песок! – удивился дед Фишка. Он помолчал немного и спросил: – Ну, а не сказывали господа, где клад искать?
– Как же, скажут, разевай рот шире! Об этом и разговору не было.
– А вот Степан-то Иваныч все поди знает, он ведь провожатым у них был, – вздохнул дед Фишка.
– Ни клепа он не знает!
Мужики засмеялись. Один из них пояснил:
– Они и от Зимовского поодаль держались: спали особо, ели тоже, а промеж себя по-хранцузски, кажись, разговаривали.
– По-хранцузски! – обрадовался дед Фишка. – Ну, а распрощались с вами честь по чести?
– Распрощались по-хорошему, гневаться не на что. По двугривенному на чай, окромя заработка, прибавили.
– Ого! – окончательно развеселился дед Фишка. – А еще приехать не обещались?
– Про это ничего не сказывали. В Балагачевой погрузили мы на телегу два ящика с песком, и покатили они восвояси.
В эту ночь, первый раз за время болезни, старик уснул крепким, безмятежным сном.
3
Гулко бухал церковный колокол. У паперти толпились нищие. В Никольской церкви кончилась ранняя обедня.
Захар выехал на середину площади и остановил коня.
– Иди, Нюра, приложись, а я потом схожу, – сказал он, подбирая вожжи и пряча в сено ременный кнут.
Анна вернулась заплаканная. Прикладываясь к иконе, она вспомнила о Матвее.
Захар передал ей вожжи, снял картуз, пальцами расчесал свои кудрявые волосы и пошел в церковь.
Двое полицейских остановились около телеги. Один подтолкнул локтем другого.
– Хороша?
Другой посмотрел на Анну и, приглаживая закрученный кверху ус, сказал, причмокнув языком:
– Малина! Одна, молодка, приехала? – спросил он, заглянув Анне в лицо.
– Как бы тебе не одна! Муж вон идет.
Рослого парня, вывернувшегося из толпы, полицейский принял за мужа и поспешил отойти.
Скоро в толпе показался Захар. Еще издали Анна заметила, что свекор рассержен. Он шел быстро, расталкивая людей плечом, помахивая рукой. На щеках, изрезанных морщинами, ярко проступал румянец.
– Приложился? – спросила Анна.
– Приложился на пятнадцать рублей!
– Обокрали, что ли?
Он ударил ладонью по карману поддевки.
– Отсюда все до копейки вытащили. А я-то стою у иконы и думаю: «Что за притча такая – в кармане будто мышка зашевелилась?»
– А ты не клади деньги куда не надо.
– Ты меня не учи! – вскакивая на телегу, закричал Захар. – Коли б я в кабаке был, так за карман бы держался. А то я богу молился. Это Николай-угодник виноват.
Анна схватила свекра за штанину.
– Сядь, батюшка, сядь, не кричи, Христа ради! А то городовой услышит, еще, чего доброго, в околодок заберет.
Но успокоить Захара было теперь не просто. Он размахивал руками, топал ногой.
– Не тронь меня, не тронь! Николай-угодник – потачник ворам, потачник! Эй, люди добрые, посудите сами, если б он не был воровским угодником, он бы шепнул мне на ухо: «Эй, дескать, Захар, прибери деньги подальше!»
В 1954-1960 Георгий Мокеевич Марков написал продолжение истории семьи крестьян-сибиряков Строговых – роман «Соль земли» (кн. 1-2), где подробно проследил судьбу детей и внуков Матвея, уже изменивших свой социальный статус, ставших учеными, служащими, партийными работниками – не столько «сеятелями», сколько преобразователями послевоенной Сибири. Вполне в духе времени в романе появляется и образ молодого бунтаря с характером «шестидесятника» – аспиранта Алексея Краюхина. Роман был с успехом экранизирован и заслуженно снискал зрительские симпатии.
1921 год. Еще не вставшая на ноги, неокрепшая молодая таежная коммуна протягивает руку помощи и дружбы хантам, которых притесняет и грабит купец Порфирий Исаев. В этой борьбе погибает председатель коммуны, большевик-партизан Роман Бастрыков. На смену отцу приходит его сын Алешка, воспитанный старым большевиком Тихоном Ивановичем Скобеевым. Став комсомольцем, Алешка продолжает борьбу своего отца за переустройство огромной страны.Повесть «Орлы над Хинганом» рассказывает о боевой службе воинов-дальневосточников и забайкальцев в годы Великой Отечественной войны.
Роман "Сибирь" — итог многолетних раздумий писателя о творческой, созидательной силе революции.Действие романа развертывается то в Сибири, то в Петрограде, то за рубежом. В предреволюционные годы особенно обнажилось социальное расслоение в городе и деревне. Герои романа — большевики, ученые — исследователи природных богатств Сибири, простые крестьяне, рабочие. Судьбы героев переплетаются в остросюжетном повествовании, которое развертывается на широком социально-историческом фоне. Ясно ощущается бурное время, сопровождающееся социальными потрясениями, — эпоха надвигающейся революции.
В книгу вошли произведения, написанные Георгием Мокеевичем Марковым в разные годы и на разные темы, но всех их объединяет одно: безмерная любовь автора к людям и родному Сибирскому краю.
Повесть «Орлы над Хинганом» рассказывает о боевой службе воинов-дальневосточников и забайкальцев в годы Великой Отечественной войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Сборник составлен известным писателем-сатириком Феликсом Кривиным. В книгу включены сатирические и юмористические рассказы, повести, пьесы выдающихся русских и советских писателей: «Крокодил» Ф. М. Достоевского, «Левша» Н. С. Лескова, «Собачье сердце» М. А. Булгакова, «Подпоручик Киже» Ю. Н. Тынянинова, «Город Градов» А. П. Платонова и другие.Темы, затронутые авторами в этих произведениях, не потеряли своей актуальности и по сей день.
В книгу вошли наиболее известные и популярные образцы русского устного народного творчества, публиковавшиеся в разное время в сборниках известных учёных-фольклористов XIX–XX вв.
Роман французского писателя Виктора Гюго «Труженики моря» рассказывает о тяжелом труде простых рыбаков, воспевает героическую борьбу человека с силами природы.
Роман Кена Кизи (1935–2001) «Над кукушкиным гнездом» уже четыре десятилетия остается бестселлером. Только в США его тираж превысил 10 миллионов экземпляров. Роман переведен на многие языки мира. Это просто чудесная книга, рассказанная глазами немого и безумного индейца, живущего, как и все остальные герои, в психиатрической больнице.Не менее знаменитым, чем книга, стал кинофильм, снятый Милошем Форманом, награжденный пятью Оскарами.