Строение тела и характер (главы из книги) - [16]

полового развития. Но они численно отступают на задний план по сравнению с качествами, о которых мы говорили в начале главы.

Наиболее распространенным типом в нашем препсихотическом материале является тип ребенка, лишенного аффекта, тихого, боязливого, послушного, застенчивого, но вместе с тем и добродушного. Примерные дети, которых выделяет Крепелин, встречаются среди них довольно часто. Многие из них характеризуются как прилежные, серьезные, набожные и миролюбивые. Термин "параличность аффекта" (Affektiahmheit) подходит к популярному народному языку, который называет таких людей "расслабленными", и этим самым он правильно выражает, что внешне наиболее резко выступающим симптомом является психомоторный симптом. Выражение "параличность аффекта" (Affektiahmheit) не вполне совпадает с термином "тупость аффекта" (Affektstumfheit), который ясно ставит акцент на сенсорной стороне. "Хочется, чтобы он был бодрее", "Он слишком равнодушен", "Жизнь и темперамент у него всегда отсутствуют" - обычные характеристики молодых людей, лишенных аффекта. Это отсутствие свежести, непосредственно реагирующей живости в психомоторных проявлениях касается также и высокоодаренных людей этой группы с их чрезмерно нежной, внутренней способностью реагировать.

Спокойный циклоид - тих и доволен; спокойный шизоидный тип, о котором мы здесь говорим, - расслаблен. "Флегматичность" - характерологическое выражение для самых легких степеней психомоторного типа, который мы встречаем в задержке депрессивных. Оно обозначает нечто тяжеловесное - медлительную речь и медлительные действия, но при этом при каждом двигательном и речевом акте сказывается теплота и эмоциональное участие. Психомоторная медлительность является общей для "расслабленного" и флегматичного. "Расслабленность" обозначат кроме того утрату непосредственной связи между эмоциональным раздражением и двигательной реакцией. Этим объясняется, почему у нас по отношению к флегматичному существует постоянное чувство эмоционального раппорта, даже если он ничего не говорит, между тем "расслабленный" производит впечатление чуждого, "несимпатичного", так как мы не можем по выражению его лица и по движениям уловить того, что он чувствует, и адекватной реакции его на то, что мы говорим и делаем. Самым характерным для "расслабленного" является то, что он может стоять как вопросительный знак, с неопределенным выражением лица и опущенными руками при ситуации, которая даже флегматичного может наэлектризовать. Если же наступает психическая реакция, то она не вполне соответствует раздражению. Выразительные движения у лишенного аффекта отличаются неопределенностью, так что их иногда считают гордыми, когда они бывают робкими, или ироническими, когда они глубоко оскорблены.

К этому присоединяются нередко уклонения в моторной сфере. Люди, которых называют расслабленными, иногда отличаются вялой осанкой и неуклюжестью в жестах. Они не знают, куда им девать свои члены. Некоторые из них непрактичны, беспомощны в своей повседневной жизни, делают неудачные движения во время гимнастики. Сюда еще вплетаются моторные задержки вследствие общей застенчивости или специальных комплексов. Словом, при рассмотрении более узкой психомоторной сферы отсутствует непосредственная совместная работа промежуточных инстанций между раздражением и реакцией. Отсутствует то, чем обладают циклоиды: округленность, естественность, непринужденность в проявлении аффекта и в двигательных актах.

При всем том это еще не говорит о психосенсорной стороне процесса. Расслабленность может соответствовать действительной тупости аффекта по отноше

[129]

нию к данному раздражению, или может развиться самая утонченная сентиментальность и самые тяжелые интрапсихические напряжения. Простой обыватель этого отличить большей частью не может, он считает человека, лишенного аффекта глупым, тупоумным, бесчувственным, сонливым, скучным, которого приходится расталкивать. Он ему не симпатизирует. Молодые люди, лишенные аффекта, являются в школе, а особенно в казармах, козлами отпущения. Если они тонко чувствуют и одарены, то в этом и заключается их трагедия. Ведь некоторые из них гораздо тоньше чувствуют, чем средние люди.

Большое количество наших шизофренических препсихотиков представляет тип "добродушного", тихого отшельника, который по внешности обладает слишком небольшим темпераментом, кажется равнодушным, мало общается с товарищами и слишком много позволяет другим по отношению к себе. Часть этих юношей слабо одарена; у них на первый план выступает равнодушие, эмоциональная тупость. У примерных детей школьные способности хороши, но значительная часть их продуктивности объясняется дефектом в эмоциональной сфере, недостатком интереса к окружающему миру, к тому, что обычно заполняет аффективную жизнь молодых людей.

И у средних типов нашей группы, лишенных аффекта, мы находим черты нервозности, раздражительности, боязливости, нежности и прежде всего утонченной чувствительности, о чем упоминают часто необразованные родственники. Но такие родственники не могут более тонко и точно описать эти качества, и в действительности у необразованного среднего шизоида они в психологическом отношении довольно диффузны. Он производит впечатление робкого, застенчивого или угрюмого. Он жалуется на нервные боли. Он боязливо уклоняется от грубых игр и драк. Чем больше мы переходим к образованным и одаренным препсихотикам, тем скорее выступают за внешней стороной те специально гиперэстетические качества, наиболее резкую степень которых представляет тип Хольдерлина.