Strike Commander. Мэри Джейн и Слишком Мертвый - [12]
Скайларк вывела свой самолет из пике. Неожиданно ей стало спокойно.
«Насколько он далеко? Если он не знал с самого начала, что мы пойдем именно отсюда, и не вытянулся нам навстречу заранее, то должен находиться примерно над нашей целью. Да ведь и пеленг правильный — он почти точно у нас на дороге. Но даже если и знал, то вряд ли бы резко рванулся вперед: вдруг я — всего лишь отвлекающий самолет, а кто-то другой уже заходит с противоположной стороны? (В принципе, так всегда и надо делать, да силенок маловато по нынешним временам).
Если засек обоих, то постарается не ввязываться в дальний бой — если он знает, что нас двое, то должен примерно знать, чем я вооружен. Если только меня, то постарается навязать ближний бой сразу, как можно скорее.
А ближний бой с Су-27 принимать нельзя. Очень уж он маневренный, а ракеты Р-73 с их управляемым вектором тяги и нашлемным наведением — это верная смерть. Нет, нельзя. Собьет. Сначала меня, а потом и Скайларк.
Если ближний бой, то он вообще вырубит радар, зато задействует вещь, которой я, без дураков, боюсь — ОЛС, оптико-локационную станцию. Она ищет цели по теплу, почти ничего не излучает, а выпустить ракету с ее помощью — как нечего делать. И я это замечу только по взрыву. Или чуть раньше, но станет уже без разницы.
Значит, надо излучать как можно меньше тепла. Не включать форсаж. Делать, что угодно, но не включать форсаж. Иначе для ОЛС я буду как на ладони».
Но все пошло не так. Раздался более резкий сигнал, а «крышечка» вдруг прыгнула ближе к центру «компаса», из внешнего кольца во внутреннее.
«Вот оно что. Перешел из поиска на сопровождение. Видимо, у него старые Р-27 с полуактивным наведением. В любом случае, что-то полуактивное. Сейчас будет стрелять... да, наверное, уже выстрелил. Тоже логично — к чему им висеть мертвым грузом? Заодно он получше прощупает меня — что же в точности у меня под крыльями. Включить радар? Нет, уже без разницы.
Он должен сопровождать свои ракеты. До самого конца. А здесь у меня преимущество. Сейчас он увидит».
Довернуть Мэри Джейн в точности на вражеский радар, на индикаторе лобового стекла широкое кольцо и метка «120», то есть, разарретированный AMRAAM — пуск!
Мэри Джейн чуть вздрогнула. Санберн видел, как бледноватая волнистая дымная полоса, увенчанная ярким белым огнем выхлопа, ушла из-под левого крыла и устремилась куда-то в центр кольца на прицеле.
«Вдруг попадет?»
Полоса исчезла вдали.
«Он выпустил одну? А может, две, для верности? Может, и мне выпустить вторую? Нет, пока не надо.»
Крылья у Р-27 очень своеобразной формы — похожи на крылья бабочки. А сама ракета тонкая, изящная, как стрела. Сейчас одна, а то и две такие должны были лететь прямо в лоб Мэри Джейн. А она мчалась им точно навстречу.
«Попробовать сорвать ему захват? Нет! Я все сделал правильно, сейчас он должен сорваться сам».
Так и вышло: внезапно «крышечка» на дисплее пропала. Совсем.
Тот, неизвестный, чужой пилот увидел, что его машину захватила ракета Санберна. Или решил, что захватила. Так или иначе, он начал резкий противоракетный маневр; какие-то мгновения его радар еще пытался сопровождать Мэри Джейн, наводя Р-27, но быстро уперся в пределы сканирования и потерял захват.
«Крышечки» с цифрами на дисплее все не появлялась.
«Может, он ушел на предельно малую?
Может, отключил радар, включил ОЛС и сейчас делает резкий рывок вперед, чтобы все же навязать мне ближний бой, мою погибель?
А может, я в него просто-напросто попал, бывает же такое?»
Санберн перевел радар на излучение: больше не было смысла прятаться.
И тут же увидел противника. Быстрое, музыкальное движение пальцами — и радар перешел в режим сопровождения на проходе; тонкая черточка показала курс этого неведомого Су-27 — он шел точно навстречу Мэри Джейн, пытаясь как можно быстрее сократить дистанцию. AMRAAM Санберна промахнулась; впрочем, то же произошло и с Р-27 его противника.
Еще одно нажатие: из сопровождения на проходе в прямое сопровождение цели. Сейчас тот пилот точно должен увидеть, что его самолет захвачен.
Какое-то время экран радара пересекала вертикальная неподвижная черта, прочно державшаяся за отметку. Но вдруг все изменилось; черта вновь начала гулять влево-вправо, а отметка превратилась в обычный штрих. Срыв захвата!
Вот оно что. Он очень торопится выйти в ближний бой, в клинч. Ушел вниз. Ставит помехи. Какие? Гейт-стилеры?
Неважно! Ставить помехи — это и есть его ошибка!
Вновь перебор кнопок. В прицеле, справа внизу светится отметка «7Н» — Санберн переключился на «Спэрроу», на те, которые впарил ему Рэйзорбэк. Но нет ни кольца, ни отметки о захвате — лишь квадратик, окаймляющий пока невидимую цель, мигающая подпись «стреляй» и короткая аббревиатура внизу — HOJ, наведение на помехи — пуск!
Мэри Джейн снова вздрогнула, но волнистая белая полоса недолго шла прямо вперед; через несколько мгновений она, резко изломавшись, нырнула вниз.
Глубоко же он ушел. Даже не боится вступать в маневренный бой, отдав противнику хорошее преимущество по высоте.
Полоса исчезла вдали.
Санберну даже показалось, что он успел разглядеть какое-то движение на фоне зеленых холмов — и вдруг там, вдалеке возник дымный клубочек взрыва, за которым немедленно пошел черный шлейф.
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Из архивов отдела ***. 25 мая 2017 года.…написано по стенограммам контакта с майором Кровником. Сеанс связи проводил руководитель отдела *** Кузьмин. Проводником к сознанию был агент Пронин. Кровник объяснил, что его заданием было доставить оружие в Москву. Во время выполнения задания, Кровник попал в пещеру сна. Для самого Кровника это его последний сон, он длится несколько секунд в гаснущем сознании – но в самом сне много лет ведёт бой с монстрами, которые пытаются прорваться в пещеру. Спустя полчаса, после выхода на связь, контакт с майором был прерван, связь заблокирована бессмертными.
В мрачной тьме 41-го тысячелетия человечество со всех сторон подвергается нападениям чужаков, еретических культов и подлых слуг Губительных Сил. Лишь одна сила может выступить против этих бесконечных угроз — Космический Десант.В сборник вошли рассказы Грэма Макнилла, Гэва Торпа, Джеймса Сваллоу, Гая Хейли, Криса Райта и многих других. Под одной обложкой собран 31 рассказ о космических десантниках.
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.«Пепельно-синее небо, потерявшее блеск, навсегда превратившись в серую дымку, и кроваво-алое солнце, сжигающее растения и воздух, наблюдали за восстановившейся после ужасных событий Землей.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.