Стрелы Времени - [8]

Он указал на навигационную консоль.

– Ты уже обновила локальные карты? – Никто не рассчитывал отправляться в полет после того, как вращение горы пойдет на спад, а помимо изменившейся скорости движения склонов существовала небольшая проблема маневрирования между лучами контвращательных двигателей.

– Нет, я решила оставить все как есть и посмотреть, что из этого выйдет, – с сарказмом ответила Тарквиния.

Рамиро было непреклонен.

– Если ты будешь обижаться на любые мои придирки по поводу того, что может нас убить…

– Хорошо! – лицо Тарквинии смягчилось. – Взаимный свербеж мне в любом случае по душе. Все лучше, чем уснуть на работе.

– Не искушай меня.

– Мы готовы, – сказала она. Это не было вопросом. Она щелкнула переключателем на панели, и москит, оторвавшись от горы, полетел в пустоту.

Недомогание, которое Рамиро испытал из-за внезапной потери веса, быстро сменилось ощущением восторга. Он уже и забыл, как прекрасно может быть снаружи Бесподобной; после шести лет, проведенных среди экранов и светящегося мха, приглушенные оттенки скал, распростершихся над ним в свете звезд, создавали ощущение настоящей свободы. Пока гора отступала вдаль, он опустил взгляд на яркую линию перемешанных цветов, разделившую небо на две половины. Справа длинные шлейфы звезд, принадлежавших скоплению их родной планеты, достигали максимальной яркости на этой границе, а затем бесследно исчезали. Заглянуть дальше означало бы увидеть будущее этих звезд – однако их свет не излучался назад во времени, против их собственных термодинамических стрел. Слева небо было в полном распоряжении ортогонального скопления, усеявшего свои владения короткими и аккуратными шлейфами всех цветов спектра.

– Запускаю двигатели, – предупредила Тарквиния.

Рамиро резко вдавило в кушетку, и ощущение, будто он стоит, моментально прошло. Он ожидал, что вертикаль поменяет свое направление, но давление доставляло его телу заметно больший дискомфорт, чем можно было судить по прошлому опыту. После нескольких пауз недоумения, сможем ли он удержать внутри свой недавний обед и ужин, Рамиро удалось придать части туловища твердость костной ткани, обеспечив своему телу более подходящую опору в условиях непривычного веса и, таким образом, избавив себя от риска выдавить наружу содержимое своего пищеварительного тракта.

Когда москит начал стремительно удаляться от горы, сохранять чувство ориентировки стало проще, благодаря очевидной асимметрии неба, однако для оценки пройденного пути Рамиро все равно приходилось сверяться с навигационной консолью. Когда он, наконец, снова оглянулся на Бесподобную, она уже превратилась в бледно-серый треугольник, напоминающий слабый силуэт на фоне звезд. Двигатели, кропотливо тормозящие ее вращение, не оставляли после себя никаких видимых следов; даже если разреженная пыль, поднимавшаяся со склонов, немного рассеивала свет их выхлопов, он все равно находился в области глубокого ультрафиолета.

– До Станции мы должны добраться примерно за три с половиной склянки, – сделала прогноз Тарквиния.

– А разве обычно не шесть? – спросил Рамиро. Неудивительно, что он чувствовал гораздо большую тяжесть, чем во время своего последнего полета.

– Этот москит предназначен для буксировки грузов, – объяснила Тарквиния. – Я сама на нем летала, когда в последний раз модернизировали Станцию. Я везла на нем целый жилой модуль блочной сборки, но обратно летела уже без внешнего груза. – Она соединила кончики шести пальцев, облаченных в перчатки, а затем, махнула рукой вперед, разводя их в стороны.

Тарквиния прокрутила карту на экране консоли, отобразив непримечательную пометку вдали от Станции. Корабль мятежников удалился на приличное расстояние и от своего места старта, и от Объекта; он двигался без какой-либо очевидной цели, хотя последние наблюдения показывали, что его скорость стала снижаться. Учитывая, что двигатели москита теперь были направлены в противоположную сторону относительно своего первоначального расположения, их выхлоп больше не достигал Бесподобной; если бы астрономы не знали, как москит двигался до этого, то никогда бы его не нашли. Рамиро бы с удовольствием взял на себя программирование второго беспилотного москита, который должен был разыскать первый и, врезавшись в него на максимально возможной скорости, уничтожить и себя, и врага, в то время как менее радикальное решение потребовало бы гораздо больших усилий и, исходя из его теперешней перспективы, оказалось бы куда менее приятным.

Рамиро не хотел, чтобы Тарквиния снова восприняла его слова как оскорбление, и поэтому сдержал настойчивое желание спросить ее о запасе воздуха для охлаждения. Чудесные устройства отдачи, созданные Карлой, не нуждались в топливе, поскольку единственным источником кинетической энергии москита был излучаемый свет, но в основе этого фокуса лежал частотный сдвиг, а отвечавшие за него зеркала все равно генерировали избыточное тепло. Чем выше мощность двигателя, тем больше воздуха требовалось, чтобы отвести это тепло в пустоту.

– О чем они только думали? – устало произнес он.

– Кто?

– Я о сторонниках Пио. Сначала мы слышим убежденные речи о страхе за наших потомков, а потом они неожиданно пытаются… сделать что? Провернуть какой-то обманный маневр с помощью Объекта?