Стрелы гламура - [26]

В глубине души она надеялась на то, что он, увлекшись Мариной, поймет, что лучше Виктории никого нет и не было, раскается и приползет к ней на коленях. Она, конечно же, встретила бы его равнодушно и холодно, но сладость от его поражения была бы полной. Она сама должна была первой потребовать развода. Но делать было нечего, развод так развод. Виктория согласилась встретиться в один из дней на следующей неделе в загсе, но Виноградов ответил, что они могут написать заявления поодиночке и встречаться им совершенно незачем. Стало ясно, что он не хочет ее видеть. Это еще больше обидело бывшую жену, и она выдала ему все, что считала нужным сказать скряге, оставившему квартиру без мебели, а ее – без средств к существованию. Виноградов сослался на занятость и оборвал разговор.

Итак, он потребовал развода. Рано или поздно это должно было случиться, Виктория это знала, но все равно не была к этому готова. Она в раздумьях о своей неудавшейся судьбе добрела до магазинчика и попыталась открыть дверь. Та не поддавалась. Виктория поглядела на часы, было начало одиннадцатого, Машка должна была час как работать! Вот и полагайся на неопытную девицу! Виктория безрезультатно дернула дверь с новой силой. Табличка «Закрыто» колыхнулась перед ее глазами с обратной стороны. Ключа у Виктории не было, и она запаниковала. Сейчас, не дай бог, явится хозяйка – толстая громкоголосая особа с выкрашенными пергидролем волосами – и учинит гнусную разборку, почему магазин еще не работает. Ругаться с ней не хотелось, и Виктория принялась бить в дверь кулаками. Наверняка ленивая Машка притащилась в магазин вовремя, но забыла обо всем на свете, разговаривая по телефону с ухажером! Кулаки издавали мало звука, и Виктория стала бить в дверь ногами.

– Головой не пробовали? – поинтересовался приятный мужской голос. Вика подняла глаза и застыла с поднятым кулаком. Мужчиной оказался Славик. Тот самый, который вместе с ней изображал любовную сцену для Виноградова в дешевом номере отеля. – Голову, говорю, не пробовали использовать по назначению? – снова спросил он, оглядывая ее с ног до этой самой головы.

– Больно будет, – автоматически ответила ему Виктория.

– Я не бить ею предлагаю, – сказал Назаров, – а думать. Некоторые иногда головой думают. – И он кивнул на режим работы магазинчика, вывешенный тут же на входной двери.

Виктория поглядела на то, что она писала собственной рукой, и опешила. Воскресенье – выходной день. Сегодня воскресенье. Этого еще не хватало, чтобы он подумал, что она – городская сумасшедшая.

– Дверь проверяю, – деловито сообщила она Назарову, – выходной день, мало ли что. А вам, собственно, какое дело? Вы что-то хотели купить у нас для своей раскрасавицы? Еще двадцать пар обуви? Она что – тайная сороконожка? Или она ею, как крокодил Тотоша, питается? Могу сказать, что отечественная обувь вредна не только для ног, но и для желудка.

– Очень смешно, как крокодил Тотоша, – передразнил ее Назаров, – снова выкрутилась!

– Ага! Я поняла! – воскликнула Виктория. – Вы за мной следите! Или преследуете!

– Очень надо, – возразил Назаров, – я просто мимо проходил. Тут мой офис, – и он указал на соседнее здание. – Мы, не к ночи будь сказано, работаем по соседству!

– Ха! – поймала его Виктория. – А сегодня, между прочим, выходной день и для офисов.

– А я начальник и сам себе устраиваю выходные!

Виктории страшно захотелось схватить эту непробиваемую твердолобую мужскую голову и стукнуть ею о дверь. Но она справилась со своим порывом и презрительно сощурилась.

– Начальник? Что ж, гражданин начальник, ступайте отсюда к себе в офис. Там ваша сороконожка уже поджидает с бутылкой шампанского и ведром льда. И нечего нормальным людям голову дурачить глупыми советами по поводу ее прямого назначения.

Мы не начальники, но в головах разбираемся – зачем она это сказала, Виктория сама не поняла. Несла что попало.

Назаров надулся и ушел. Виктория огляделась, чтобы лишний раз убедиться, что, кроме Славика, никто больше не видел ее глупой выходки с дверью, и полезла в сумочку за мобильным телефоном. Она позвонила Марине, та только проснулась, но уже собиралась заняться главным делом своей жизни – шопингом. Предложение составить ей компанию озадачило Викторию. С одной стороны, ей хотелось пройтись по магазинам, но с другой – глядеть с тоской на то, как твоя подруга меряет одну тряпочку за другой, а потом все покупает оптом, – не хотелось. Виктория была некредитоспособна. Зарплату обещали выплатить только на следующей неделе. Марина догадалась о мучениях Вики и решила по магазинам не ходить, а устроить шопинг у себя на квартире, наконец-то распаковав привезенные чемоданы. Виктория прыгнула в автобус и поехала к ней шопинговать.

– Ты представляешь, – кинулась она к Марине, как только та открыла дверь, – он меня поджидал под дверями магазина! Он следит за мной, значит, чего-то хочет.

– Виноградов сидел у магазина? – не поняла Марина. – Не может быть! Он должен страдать по мне.

– Этого действительно не было, – вздохнула Вика. – Виноградов дострадался до такой степени, что потребовал у меня развод.