Стрелок - [3]

Огляделся. Рядом кирзачи. Ага, это Тайсон, с калашом. Хотя зачем ему оружие, у него один кулак в половину моей головы. Хмурый идет к мужику, восседающему в английском халате в венском кресле в чайном павильоне. Павильон выполнен в стиле модерн, крыт цветным пластиком. За павильоном старинный дворянский дом с колоннами и львами. Стряхнул головой – может, привиделось? Нет, всё осталось по-прежнему.

Хмурый переговорил с мужиком, мужик отставил чашку с чаем на столик возле кресла. Взял в руки винтовку, стоявшую возле столика. Стал рассматривать меня в прицел оптики. Это же моя винтовка!

Мужик опустил винтовку, поднялся и пошел ко мне. Хмурый последовал за ним. Значит это и есть Хозяин. Спокойное, добродушное лицо.

– Хмурый, ты кого притащил? Это же пацан.

– Пацан, не пацан – он нас видел!

Мелькнула мысль – сейчас Хозяин во всём разберется и меня отпустят. Хозяин посмотрел на меня и вздохнул: «Ладно, отправь его к свиньям».

– Скормить свиньям?

– Хмурый, ты что, идиот? Отправь его в свинарник – пусть работает!

Я попытался заговорить, но получил затрещину от Тайсона, да так, что чуть не прикусил язык. Сволочи, я убью их всех. Тайсон рывком за ворот поставил меня на ноги и повел к телеге. Нет, вначале всё же я убью Тайсона. Снова мешок и телега.

Свинарник напоминал концлагерь из фильмов про войну. Обширный участок огорожен двумя заборами из колючей проволоки. Между заборами бегают четыре пса свирепого вида. Ворота и будка с охранником. В дальнем конце низкий барак с окошками заделанными пленкой. И никого народа, одни свиньи, возлежащие по всему двору.

Насчет народа я ошибся, из барака вышли два мужика бомжеватого вида. Они тащили какую-то бадью. Подошел к ним, поздоровался. Без лишних слов мне сунули в руки лопату, указали на тележку и послали убирать дерьмо из свинарника.

В полдень мужики меня окликнули, позвали обедать. Оказалось, что никакой специальной кормежки не предусматривалось. Мужики питались тем же что и свиньи – картошка, зерно, брюква. В обязанности мужиков входило готовка баланду для свиней. Ну, и уборка свинарника. Спали тут же в бараке, за отгородкой. Михей, который тут был за старшего, был не очень то разговорчив. Зато второй, Матвей, обрадовался новому собеседнику и охотно отвечал на мои вопросы. Разговаривал он по-украински, поэтому я, вначале, не улавливал смысл некоторых слов.

В целом из ответов Матвея складывалась такая картина. Охотхозяйство Пасюка, то бишь Хозяина, занимало несколько сот гектаров леса. Сам Пасюк живет в центральной усадьбе. Есть село, Бикетовка, все жители работают на Пасюка. Имеется поля и несколько ферм. На фермах работают в основном такие же рабы, как и мы. Сбежать не возможно. Сзади, за бараком, болота и зона отчуждения, а там радиация. Остальное – это лес. Далеко по нему не убежишь, егеря сыщут. В лучшем случае отправят на лесоповал, а там просто каторга. В худшем – затравят собаками. Смирись.

Про себя подумал, вот хренушки вам, смирись! Сбегу, я всё равно сбегу!

5. Побег

Целый месяц я готовился к побегу. Сушил и прятал кусочки кукурузных лепешек, Из куска мешковины сшил себе вещмешок. Основные неприятности мне доставляли крысы, они находили и растаскивали мои сухари. Тогда я решил с крысами разобраться – поставил силки. До поимки первой крысы у меня не было конкретного плана побега, а тут сразу созрел план. Надо прикормить одного из псов, а для этого нужно мясо. Вот же оно – мясо! Только в открытую действовать нельзя.

Под недоуменными взглядами Михея и Матвея, я разделал и ободрал крысу. Насадив тушку на металлический штырь, я зажарил крысу на углях из печки. Вначале предложил мужикам, те отказались. Придется есть самому. Преодолев брезгливость, я откусил кусок мяса. Мясо оказалось неожиданно вкусным, наверно сказалась месячная вегетарианская диета. В тот день я наелся до отрыжки. Вечером я подошел к забору за бараком. Хоть алабай и был самым крупным, но самым спокойным из всех псов – начинал рычать, только когда очень близко подойдешь к забору. Я бросил кости псу, собака отреагировала по-своему – бросилась с лаем на забор. Господи, какой же он крупный – стоя на задних лапах, он опирался передними на верхнюю проволоку, а это почти на уровне моих плеч. Если бы не цепь и проволока, по которой он бегал, он, пожалуй, мог бы и перепрыгнуть этот забор. Я поспешно ретировался. Но всё же, когда я отошел, пес схрумкал кости. Ладно – начало положено.

Через неделю «крысбургеры» ели уже и Михей с Матвеем. Я готовил не только мясо на вертеле, но и рагу с картошкой и даже украинский борщ с брюквой. Несколько тушек я просолил и провялил на солнце. Благо, крысы были в избытке. Алабай то же оценил мои угощения, теперь он не лаял, а повиливал обрубком своего хвоста. Настал день, когда он стал брать мясо у меня с руки и даже позволил себя погладить по голове.

Так прошел еще один месяц. Неожиданно, вечно молчавший Михей разговорился – мол, в пяти километрах на восток от фермы, есть просека в лесу с телеграфными столбами. Говорят, мол, она идет к железной дороге. Тут подошел Матвей и Михей снова замкнулся. Пора уходить, по-моему, Михей засек мои приготовления. Я собрал сухари в свой вещмешок и прикопал его в ящике с зерном. Осталось дождаться лунную ночь.