Стрелков и Бородай - карты раскрыты - [4]

Но это и к вам вопрос. Как такого человека, не имеющего опыта командованиями армейскими подразделениями, могли назначить министром ДНР?

Других вариантов не было. Министр обороны — это не чисто военная фигура. Это еще и идеологическая величина.

А вот сам Стрелков в интервью Проханову говорил, что, когда он пришел в Славянск, то там уже был отряд в 100–150 человек. Мне Катя Губарева рассказывала, что именно она отряд Стрелкова заводила в Славянск, потому что это был самый активный маленький город Донецкой области.

Да, люди ждали. По поводу Губаревой ничего не могу сказать. Просто не знаю. Мы с Игорем в конце марта сидели в ростовском аэропорту. Туда к нам приезжали разного рода ходоки с Донбасса. Говорили нам: дайте нам, прежде всего, командиров. Других командиров тогда не было.

Стрелков в интервью Проханову говорил, что у него перед отступлением из Славянска был телефонный разговор с кем-то, кто ему отдал строгий приказ не отступать из города. Ему пообещали помощь в деблокировании Славянска. Но на его вопрос, когда эта помощь придет, ему ничего конкретного не смогли ответить. И вот тогда он и принял решение об отступлении. Почему в таком случае, если Стрелков отступил из Славянска без приказа, не последовали оргвыводы?

Как вы понимаете, Игорь разговаривал не со мной.

Скажите, только честно. Если бы Стрелок не ушел из Славянска, разблокировали бы его?

Весьма вероятно. Но история сослагательных наклонений не знает. Скажу одно: его никто в качестве сакральной жертвы не рассматривал. Если бы рассматривали — он бы сейчас в Москве бы не сидел.

Да, но он говорил, что гранатометы не стреляли, были бракованные, снарядов к минометам почти не осталось. Как только у него появляется один танк, у украинцев — уже четыре. Отбиваться уже нечем было.

Это правда. Но эти же проблемы были у всех, а не только у Стрелкова. Но и в почти полном окружении тогда сражался только он.

Вы можете вспомнить тот момент, когда узнали, что Стрелок оставил Славянск и Краматорск?

Я в Москве в очередной раз был. У меня такая функция была, что приходилось раз в три-четыре недели выбираться туда. Звонят из Донецка: мол, появился и с ним войско «варваров», возвращайся скорее. Я через день, через два приехал в Донецк, когда он там появился. За это время он успел совершить шаг, которым он сейчас чрезвычайно гордится — свержение мэра Донецка Александра Лукьянченко.

Взял власть?

Это вообще полный идиотизм. Был мэр Донецка Лукьянченко. Никому ничем не мешал. Местные о нем очень хорошо отзывались, даже самые «лютые дээнэры». Он, кстати, ни фига не «ахметовский». Говорят, он с Ахметовым периодически ссорился. И когда на него давили, сразу говорил: я в отставку уйду. И все его уговаривали не уходить. Я сам с Лукьянченко общался несколько раз, и он никаких претензий по поводу ДНР не выражал. И ничего не требовал. Один раз попросил переставить блокпост около путиловского моста на 100 метров в любую сторону, чтобы не мешать проезду общественного транспорта. Просто хороший хозяйственник, искренне любивший свой город. Пока война не добралась до Донецка по-настоящему, он был очень ухоженным городом. Киев, пока был законный мэр Лукьянченко и сохранялась иллюзия двоевластия, давал под него зарплаты бюджетникам. Меня это устраивало, потому что город хоть какой-то жизнью жил. У меня-то денег на зарплаты не было и в помине. Чего его трогать было?

А зачем тогда Стрелков снял его?

Стрелков его вызвал и говорит: присягай ДНР! Лукьянченко сразу понял: если он присягнет ДНР, то сразу станет «преступником» и «террористом» — и денег у него у него в городской казне не будет. Он говорит Стрелкову: не хочу. Игорек на это ему ответил: тогда расстреляю на следующий день. Забавно, что он требовал присяги ДНР, хотя ни он сам, ни его бригада никакой присяги ДНР не приносили. Вот тогда Лукьянченко взял ноги в руки и учесал в Киев. В результате я на следующий день приезжаю и говорю ему: «Ты что, дурак, Игорек? Ты зачем все это сделал? Ну, чего ты добился?». Он: «Но это же киевский мэр». Я: «Какой он киевский? Он местный хрен, который тут сидел. Он хоть как-то город обеспечивал нормально. Ты сам будешь управлять? Давай, валяй. Ты мэр теперь». Он: «Нет, я не мэр». Я: «Ах, ты теперь не мэр? Как все разрушить, так ты у нас главнокомандующий, и непонятно с какого рожна лезешь не в свою компетенцию. А как отвечать за последствия твоих дурацких решений, ты говоришь, что ты не мэр». Он: «Ну, я найду мэра». В итоге он привел молодого парня — Пашу «Бешеного». Говорит: «Вот, он будет». Я с Пашей и до этого был знаком, он колонны водил и вроде неплохо это делал. Спрашиваю: «Паш, ну что, будешь мэром? У тебя будут такие, такие и такие функции». Паша, выслушав, все это говорит: «Ой, блин, я мэром не буду. Не надо, не потяну». Тогда я к Стрелкову: «Что-то твой мэр мэром быть не хочет. Удивительно, почему же?» Стрелков мне в ответ: «Ну, тогда я не знаю». О простых людях, которые жили в Донецке, у нашего Игорька голова не болела совсем. Он, видимо, полагал, что их не существует. А я понимал, что они существуют, и от их существования зависит и существование Донецкой Народной республики. Чем все это закончилось? Тем, что и. о. мэра Донецка стал человек Ахметова.