Стрелец Судьбы - [13]

– Александр, раньше, очень давно, я погрязла в гордыне, – эти слова, казалось бы, дались ей с трудом, она даже отвернулась, – Принцесса Румалисс, я была лучшей во всём. Играла с магией, не используя навыков, поднимала уровень с невероятной скоростью, побеждала армии в одиночку… – она затихла на секунду, словно выуживая давно потерянные образы нежеланных воспоминаний, – Меня хотели принести в жертву, и я… Вырвалась… Я съела своего обидчика… Мне хотелось пить... Таким образом, я стала первым существом, проклятым жаждой крови. А после... Я познала порок и стала Вестником Истребления, уничтожив своё королевство и сотни тысяч других живых существ, включая целые расы и виды… С каждым днём у меня было всё больше сил.

Была долгая пауза, но девочка продолжила:

– Я даже стала основным Грехом, который подкрепляет основу Порока, – она вдруг резко повернулась к юноше, смотря в его потухшие глаза, а после положила крохотные ладони на его щёки, мягко погладив их, – Я считаю, что каждый может измениться. Каждое существо, предмет, песчинка – они могут стать чем-то другим. Они могут изменить свою суть. Порок внушил тебе, что нет Пути назад, но он воплощение всего самого худшего, и он стар… Стар и мудр, – она резко дёрнула голову Александра, заставляя смотреть его в её глаза, – Я смогла уйти от него, запечатав свою Судьбу, изменив свою Суть, сможешь и ты.

Казалось, что вся злость, ненависть и жестокость истекли из юноши, словно истекает вода из бутылки, оставив его таким же пустым и тусклым.

Юноша встал с колен, а Акинлей отошла на два шага назад.

Тем временем, трещины в небе только усилились, позволяя свету проникнуть в пустоту.

– Акинлей, скажи мне, – он впервые повернулся и по-настоящему посмотрел на девочку, в его взгляде не было презрения, высокомерия и гордыни, лишь умиротворённое спокойствие познавшего смерть и готового принять усталое заслуженное забвение и вечные мучения, – Хотя, знаешь… – на устах Александра вспыхнула улыбка, – Незачем что-то менять, я слишком устал от этого, да и… Порок не даст мне уйти, ни в прямом, ни в переносном смысле.

Юноша вытянул руку перед собой, сжав руку в кулак, в его глазах, в самой глубине, медленно загорелась странная светлая искорка.

Искорка правильного курса, роста личности, прозрения, катарсиса – это можно назвать по-разному, но всё сводится к одному.

Через секунду на берегу реки стоял спокойный мужчина, пропала юношеская угловатость, а рост увеличился. Его возраст колебался от 20 до 24 лет, он спокойно посмотрел на свою тусклую руку и контур израненного тела.

– Хах… – из его уст вышел мягких смешок, – Сколько времени мне пришлось идти до этого, сколько испытаний было пройдено, а в душе я всё оставался тем глупым обиженным ребёнком, который прибыл в этот мир.

На своё удивление, Акинлей сглотнула, почему-то в её горле пересохло. Остатки её силы Вестника Судьбы приятно натянулись, словно одобряя всё это действие.

На берегу стоял мужчина, может, усталый, может, посеревший и разочаровавшийся, но уже полноценный.

Полноценная личность.

Ни Ал, Ни Ксандр.

Ни горделивый положительный трусливый эгоист, ни Монстр, которому было интересно лишь истребление, порабощение и причинение Страданий.

Что-то усреднённое, не ходившее в крайности, даже более полноценное, чем тот, кто прибыл в этот мир, пряча свой страх за бравой гордыней.

Александр.

– Ведь я не понимал Суть Вестника Судьбы, лишь видя Судьбы и не используя полный потенциал изменения сути… – его уста искривились в горькую усмешку, – Таким же образом, я и не использовал силу Вестника Страдания на полную мощность, не используя суть Эволюции и Возвышения сквозь трудности, лишь самый эффектный огрызок.

Он посмотрел в небо, откуда распространились тысячи трещин, казалось, что с каждой секундой свет из них всё усиливался и усиливался.

Приближающаяся смерть совершенно не ссутулила широко расправленные плечи.

– Слушай, Акинлей, – он повернулся к ней, смотря прямо в её такие знакомые-незнакомые глаза, – Когда-то у меня была сестра, и я убил её, – он сказал это твёрдо, без каких либо запинок или увёрток, – Я жалел об этом, корил себя, меня преследовала её тень.

Акинлей продолжала внимательно смотреть на него, поэтому он продолжил:

– Она – моё единственное сожаление о прошлой жизни, – он вновь посмотрел на поток, – Мы можем притвориться на одну минуту, что мы – семья, а ты – моя сестра? – он полноценно развернулся к ней, а после улыбнулся ярко, спокойно и… Свободно? – Мне не нужен остаток твоей души, который ты хотела отдать, твоя эссенция и всё остальное. Я просто хочу решить этот конфликт в себе, то, что сделало меня Собой, то, что не давало мне идти дальше.

Его слова приобрели ещё более мягкий оттенок, а лицо исказилось, и на нём, с какой-то лёгкостью и естественностью вспыхнула осторожная искренняя улыбка.

– Я хочу решить это Страдание.

Что-то в его словах показалось странным, но она не проявила своего беспокойства, лишь осторожно улыбнувшись.

Акинлей прекрасно знала, что попасть смертному существу в точку [G] было невероятно сложно. Находясь здесь, существо менялось, духовно, умственно и физически.