Стрельба в невидимку - [12]

– Наверное…

– Этого мало. На одном «наверное» ей не выехать. Надо сделать это обязательно, и чем скорее, тем лучше. Могу, если у вас нет соответствующих связей, порекомендовать из своих знакомых. Но любой адвокат стоит денег. Хороший адвокат стоит двойных денег. Вы вообще-то чем занимаетесь?

– У нас с компаньоном своя небольшая фирма. Торгуем компьютерами и комплектующими. Если хотите, могу и вам чем-то помочь. В порядке взаимообмена. У нас цены самые низкие в городе…

– Мне, к счастью, или, вернее, к сожалению, ничего не надо. Компьютером пока не обзавелся. А вообще, говорят, это дело прибыльное. Я имею в виду ваш род деятельности.

В ответ неуверенное, но слегка высокомерное хмыканье. Как профессионал оценивает суждение дилетанта. Котенок при этом тоже проявил неуважение к моему кабинету и попытался забраться на стол.

– Было раньше прибыльным, пока ветер не поднялся и доллар не подлетел до потолка. Сейчас продать компьютер – большая удача.

А мой мальчик и остроумием иногда блеснуть может. Это я одобряю. Только вот другого я понять не могу. Все коммерсанты жалуются на сложности своего существования. С ними в основном я и работаю, потому говорю обоснованно. Однако все они живут, как мне кажется, не так уж и плохо.

– А на чем тогда держитесь?

– На компьютеры мы цены почти не поднимаем. И так они для многих стали нереальными. Почти на нолях работаем. Только на расходных материалах выезжаем. У кого уже есть компьютер, тому расходные материалы так и так необходимы. Вот они сейчас и стали дорогими. Но у нас все равно дешевле, чем в других фирмах.

– Значит, вытягиваете…

Опять неопределенное пожатие плеч.

– Пытаемся выжить.

А он сегодня – мне даже интересно такую метаморфозу лицезреть, и навевает это определенные выводы – не такой беспомощный, как в первую встречу. Тогда, понятно, волновался. Или вид делал. Сейчас уже знает себе цену. Или показывает это. Осмыслил, видимо, что он оплатил услуги и вправе требовать результата. Как должно было бы быть в действительности. Но при всей внешней, почти дурацкой его простоте и неприспособленности он в настоящей жизни, сдается мне, совсем не такой.

– А чем занимался Валентин Чанышев?

Осоченко задумался ненадолго. Оказывается, он умеет формулировать мысли достаточно быстро и достаточно четко. В первый раз я этого бы и не заподозрил. Да что – я, сам Лоскутков не смог бы подумать так при всей своей проницательности и профессиональной ментовской подозрительности.

– Он закончил университет. Сначала в НИИ работал. Там, естественно, не платили. И начал работать самостоятельно. Это не все могут, но Валька был программистом от бога. Любую программу мог сделать на заказ. На любые нужды. Кому что требуется по профилю трудовой деятельности. От простейших до самых сложных. Официально нигде не числился, но заказов много имел. И все клиенты, насколько я знаю, оставались довольны. Но это, так сказать, не для печати, вы же понимаете…

Я понимаю. Я не работаю, дорогой мой клиент, в неблагодарной налоговой полиции, поэтому меня мало интересуют юридические тонкости подобной надомной работы. Однако я где-то слышал, что работа программистов оплачивается достаточно высоко. Особенно если обходиться без налогов.

– И много он зарабатывал?

– В месяц столько, сколько вся наша фирма за полгода. За хорошую программу люди с головой готовы платить деньги. Одна программа способна десяток человек из штата убрать – работа только эффективнее пойдет. Это же какая экономия…

Откровенно. А главное откровение в том, что теперь у Гоши даже зависть в голосе проскользнула. Интересные, должно быть, были между друзьями отношения. И не совсем простые.

«Санька!» – понял я.

Санька – со школьной скамьи…

– Одну и ту же программу можно продавать в разные фирмы. Или это не так?

Это очередной вопрос дилетанта. Рыжий котенок при этом заглядывает Гоше в лицо, ожидая умного ответа.

– Можно. Он делал программы, которые работают с электронным ключом. Чтобы избежать конкуренции в продаже со стороны первого заказчика.

– Это для меня темный лес…

– Догадываюсь.

А клиент, оказывается, еще и ехидничать умеет. Прямо на глазах мальчик растет и превращается в зрелого мужа.

– Вы с ним сотрудничали?

– Он у меня покупал, что надо было. Я ему делал дополнительные скидки. Иногда посылал к нему заказчиков. Придет кто-то, спросит по поводу программы, которая его устроила бы. Я отсылал к Вальке. Кроме того, мы ведь проводим обслуживание своих клиентов и фирм, которые технику у нас брали. Там тоже можно что-то посоветовать. Это срабатывает. Экономить у нас научились. В общем, я ему, как мог, помогал.

– За комиссионные?

– Нет. Просто так. Но это все же были редкие случаи.

– А как же он искал клиентуру? Ведь рекламу он, я так думаю, не давал? Ни к чему привлекать внимание налоговых органов.

– Где-то находил. Но я же говорю, найти клиента – это удача. Повезет, и можно несколько месяцев жить безбедно. Он постоянно был в поиске заказов.

– А его жена? Чем она занималась?

– Санька? – теперь Гоша глянул на меня почти затравленно, и я только сейчас понял, что у него астигматизм – вот почему он не может смотреть прямо в глаза, но ответил он, четко формулируя мысль, – сегодня мой клиент уже не был мямлей. – Они не только в школе, но и в университете учились в одной группе. Она за ним туда пошла. Чтобы не отставать. Потом вместе с ним в НИИ работала. Тоже программист. И уволились вместе. А потом… Валентин не хотел, чтобы она вообще работала. Причуда богатого и сильного человека. Она у него дома, как в тюрьме, сидела. Только в магазин иногда выходила. Он ее даже к подругам не отпускал.