Стрела, попавшая в тебя - [9]

— Прошу. — Мужчина протянул Полине карточку. — Луис проводит вас в номер, — кивнул он своему лысому помощнику, тот услужливо улыбнулся и двинулся к гостям. — Могу я еще чем-либо вам помочь? Желаете позавтракать? Насколько я понимаю, вы только из аэропорта…

— Не стоит, — прервал его любезности Тоби и собственнически притянул Полину к себе. — Мы прогуляемся по городу, там и позавтракаем, а может, пообедаем. — Он повел Полину к лифтам.

— Ты чего? — с непониманием спросила она, когда Луис удалился, совершив перед этим небольшую презентационную экскурсию по номеру.

— Они должны понимать, что ты здесь не одна. Поверь, одинокая богатая сеньора в Буэнос-Айресе вызывает большой интерес. Эти любезные Хорхе и Луис или любой другой, видевший тебя, могли предупредить своих дружков о легкой добыче, поселившейся в vip-номере отеля. Ты тут одна, без охраны, значит, уязвима.

— То есть меня могут ограбить? Прямо в номере?

— Не тупи, жизнь здесь не такая красочная, как кажется на первый взгляд. Конечно, в отеле тебя не тронули бы, ждали бы, когда выйдешь на улицу.

— Неужели тут так опасно? — занервничала Полина. — Ты ведь поэтому не хотел, чтобы я прилетела?

— Отчасти, — Тоби прошелся по гостиной, затем присел в кресло и вытянул ноги. — Здесь очень опасно находиться, поверь. В особенности таким белым изнеженным курочкам, как ты. Это страна анархии, хаоса и бандитизма. После девяти лучше не выходить на улицу, иначе можно ножиком под ребра получить за твой айфон. Кстати, спрячь его и лишний раз не демонстрируй перед публикой.

— И сюда Хавьер привез Нину?

— Ну, — надул губы Тоби, — дон Хавьер Меркадос, теперь его так зовут, относится к высшему обществу, которое живет по иным законам. Эти люди обитают в богатых районах и почти не соприкасаются с другими, не из их круга. Особняки, теннисные корты, слуги, яхты и бассейны, так проживают «сливки». Все, что я тебе до этого рассказал, касается бедноты, которой в этой стране восемьдесят процентов. Остальные двадцать — адвокаты, бизнесмены и «звездульки» — жируют в квартирах с кондиционерами и балконами по тридцать квадратных метров. В Аргентине только две реальности, и поверь, та, в которой живет большинство, ужасна. Но Нине повезло. Ее мир прекрасен, и в этом заслуга Хавьера.

— Слышу в твоем голосе восхищение. — Полина присела на мягкий подлокотник кресла и обняла Зайца за шею. — Неужели Хавьер нравится тебе?

— Весьма. — Он снисходительно похлопал ее по коленке. — Иди прими душ, переоденься, а после позавтракаем. Здесь недалеко есть приличное кафе, единственное место в городе, где я чувствую себя спокойно. Там и продолжим наш разговор.

* * *

В кафе, куда Тоби привез Полину, было шумно, но уютно и, главное, прохладно. Вкусно пахло едой, кофе, играла задорная музыка. Рассматривая смеющуюся молодежь, целующиеся парочки, Полина потягивала «эспрессо» и чувствовала, что напряжение, в котором она находилась последние несколько часов, потихоньку начинает отступать. Она перевела взгляд на улицу, где, несмотря на полуденный зной, неспешно прогуливались люди, посмотрела на заполненный пляж, стоянку с дорогими машинами и в удивлении приподняла брови. Ей были непонятны озлобленность Тоби, его недовольство и явная нелюбовь к городу, который в ней самой вызывал интерес, но никак не страх.

— Лет шесть назад, — сказал Тоби, — Майкл хотел открыть в Буэнос-Айресе один из филиалов компании. Помню, он отправил сюда экспертов, которые категорически не рекомендовали ему этого. Как же я рад, что он прислушался к их мнению.

— Я читала отчет мистера Лотти. Он посчитал сектор небезопасным, слишком криминогенным. Необязательные, ленивые и хитрозадые, кажется, так он охарактеризовал людей, а о потенциальных бизнес-партнерах высказался еще жестче.

— Каждый видит то, что желает, — философски изрек Тоби, — злобный — зло, добрый — добро, а красивый душой — красоту. Здесь есть все и на любой вкус. Но, черт подери, я готов подписаться под каждым словом Лотти. Знаешь, напротив дома, где я снимаю квартиру, живет чувак, прямо на улице. Каждый утро он моется в фонтане, днем куда-то пропадает, однако ночует всегда у каменного забора. Опостылело смотреть на него и на всех остальных.

— Значит, тебя бомжи так обозлили? Но в Лондоне их не меньше.

Тоби снял бейсболку и повернулся к Полине затылком. Она увидела длинный, едва заживший красный шрам.

— Три недели назад у меня украли камеру, — усмехнулся он, заметив, как в ужасе расширились ее глаза. — Ударили сзади, когда я вышел из машины. Неделю в больнице пролежал, два дня не мог вспомнить, кто я и где нахожусь. Мог остаться инвалидом из-за какой-то простенькой «мыльницы».

— Тоби, мне очень жаль.

— Не стоит. Это было мое упущение. Я же прекрасно понимал, какое дерьмо меня окружает, но на мгновение утратил бдительность. Теперь веду себя осторожно. Поэтому и грубил в отеле. Тебе было неловко, я видел, но так будет лучше, поверь. Здесь любят залезть в чужой карман, в особенности к таким красивым и богатым дамам. Хорошо, кстати, выглядишь. Только слишком похудела с нашей последней встречи.

— После смерти Алекса ушла в запой, — честно призналась Полина. — Ничего не ела, только пила. Килограммов семь сбросила, до сих пор не могу вернуться в прежнее тело.