Стрела на излете - [7]

Он не посмел швырнуть медальон Хранителя королю под ноги, сам даже не понял, почему. Ведь собирался, представлял, как сделает это, как выкрикнет ему в лицо, все, что думает. Но когда его поставили перед троном, как зачарованный, поклонился и поблагодарил за высокую честь. И каждый раз, видя короля на заседаниях Высокого Совета или в тронном зале, Лерик впадал в то же самое благоговейное оцепенение, презирая себя за трусость и подлость. Но Варго не король, его он не боится - это привычное, знакомое с рождения зло, судьба, от которой не уйдешь. Пусть будет так, это справедливо!

Варго прикрикнул на своих ребят:

- Эй, насмерть не забейте, еще пригодится, - он наклонился и ухватил Лерика за разбитый подбородок, - ну что, уяснил?

- Уяснил, - прошептал мальчик, - ты такая же тварь, как король.

- Вот ведь! Ну, сам напросился, - Варго занес кулак, но опустить его не успел, от дверей раздался грозный окрик:

- Стоять, не двигаться!

Он оглянулся, ожидая увидеть стражников, но с изумлением обнаружил гвардейские мундиры. Этим-то что здесь нужно? При оружии, в полном доспехе, по трактирам так не гуляют. Но послушно замер, подняв руки. От гвардейцев не откупишься, если что, зарубят и глазом не моргнут. К скорчившемуся на полу мальчишке подошел молодой человек с лейтенантскими нашивками, наклонился, заглянул в глаза, тяжело вздохнул и приказал привести лекаря, да поскорее. Потом повернулся к Варго:

- Если он умрет, тебя вздернут следом.

- Да я ж из лучших побуждений, вы ж не знаете! - Искренне возмутился Криворукий, - он же короля тварью обозвал, пить за его здоровье отказался! Это его, щенка, вешать нужно!

Лейтенант подошел к Варго вплотную и прошипел тому в лицо:

- Ты, скотина, треплешь королевское имя по кабакам, а потом других обвиняешь? Еще хоть слово, и я даже ждать не буду, на месте зарублю. Ты по пьяни затеял драку и за это ответишь.

- Понял, понял, - Варго сразу же сник. Ох, и крут же у мальчишки покровитель. Неужели… бандит аж похолодел от одной мысли - неужели сам министр Чанг? Иначе с чего бы гвардейцы щенка выручать кинулись? Обычно такими делами городская стража занимается. Упаси, Семеро, с министром связываться! С рудников сбежать можно, а вот из петли уже не вылезешь.

Запыхавшийся лекарь склонился над потерявшим сознание Лериком, (похоже, кто-то в пылу драки все-таки ударил книгочея по голове) проверил пульс, оттянув веко, посветил свечой в зрачки, расстегнул камзол, ощупал ребра, покачал головой:

- Три ребра сломаны, в других могут быть трещины. Больше пока ничего сказать не могу, возможно, пострадали почки, надо будет посмотреть первую мочу, нет ли там крови. Лучше бы оставить его здесь, не перевозить никуда.

- Это невозможно, - сухо ответил лейтенант, - мы обо всем позаботимся, а вы поедете с ним. - Он подозвал одного из своих людей, распорядился о носилках и подозвал хозяина:

- Этой ночью в вашей таверне случилась обычная пьяная драка, почтенный Мартинос.

Хозяин понимающе кивнул, не удивляясь, что ни разу не бывавший в его трактире гвардеец знает его имя, и подумал, что легко отделался - лейтенант явно не хочет огласки. А ведь можно было и по миру пойти. Десять лет назад у заезжего кавднского принца в одном из веселых домов кошель украли, он пожаловался, так заведение закрыли, девок в обитель заточили, а хозяйку выпороли на площади и присудили такой штраф, что бедная все сбережения отдала, да еще в долги залезла. Так потом и не оправилась, в кухарках век доживала, бывшая девица из жалости взяла. Кто его знает, кем и кому этот мальчишка приходится, раз из-за него так всполошились.

Варго и его молодчиков сноровисто забили в колодки, мальчика осторожно переложили на носилки и унесли, бандитов увели, о случившемся напоминала только лужа крови, растекшаяся по полу. Хозяин вздохнул с облегчением и прикрикнул на служанку - за окнами уже светало, через два часа открывать трактир, подтянутся первые страдальцы, лечить головную боль перечным настоем и супом из бычьих хвостов, нужно к тому времени все отмыть, что б и следа не осталось. А что Варго взяли, так оно и к лучшему - пару месяцев спокойно будет, пока сошки поменьше власть делят. Потом, правда, опять придется наливать задаром.

***

Несколько дней после драки Лерик провел в забытьи - лекарь поил его маковым отваром. В короткие минуты пробуждения он не успевал даже сказать, что не хочет пить зелье, как к его губам подносили чашу, и юноша снова проваливался в тяжелый маковый сон.

А первое, что увидел Лерик, очнувшись, было до отвращения знакомое лицо - внимательные зеленые глаза, выцветшая радужка только подчеркивала остроту взгляда, не позволяя отвлечься от пронзительно-черных зрачков, короткие волосы, когда-то черные, широкие брови, властный подбородок. На заседаниях совета Лерик изучил эти черты до мельчайших черточек, пытаясь осознать, что же его так пугает в лице министра государственного спокойствия, да и в самом министре, но так и не смог понять.

Он знал, почему ненавидит Чанга, правую руку короля-убийцы, единственного из министров, сохранившего свой пост и влияние. Чанг мог вмешаться, мог спасти его учителя, для министра нет и не было ничего невозможного, но он только порадовался, что непокорный Хранитель больше не будет мозолить глаза. Лерик ненавидел всех, кто был тогда в часовне - на их глазах вернувшийся король совершил убийство под видом справедливой казни, но после короля в его списке стояли двое - бывшая наместница и господин министр. Саломэ любила Леара, Чанг - ненавидел, и вместе они погубили герцога Суэрсена, Хранителя, человека, который был для Лерика всем.