Стрекоза второго шанса - [26]
– А вот сейчас я бы тебе врезал, – сказал Ул задумчиво.
– Ну так врежь! Что сидишь? Врежь! Что, зассал?! – крикнул Родион и бросился на него.
Схватка была очень короткой. Когда Макар привстал, чтобы ничего не пропустить, Родион уже лежал на снегу, уткнувшись в него лицом, а Ул сидел у него на спине и держал его руку.
– Отпусти! – прорычал Родион. – Я тебя убью! Отпусти!
– Тихо, – миролюбиво сказал Ул. – Тихо! Может, ты и резче, и ножи лучше метаешь, и маскируешься отлично, но я же медвежонок! Пока я тебя держу, ты не рыпнешься!
С минуту Родион рвался, пытаясь освободиться, потом понял, что это бесполезно, и устало сказал:
– Все. Слез с меня! Я в порядке!
Ул выпустил его руку и слез со спины. Родион поднялся, отряхивая колени. Лицо у него было желтоватым. Он зло, как волк, скалился.
– А все-таки плохо, что ты мне не врезал! – сказал Родион.
Он не шутил. Кажется, всерьез жалел об этом.
Некоторое время оба молчали. Макар уже начинал мерзнуть в сугробе, не зная, что делать: отползать или не отползать. Но тут Родион опять заговорил, горячо и быстро:
– Нет, ты назови хоть одного шныра, у которого все было бы нормально! Ну да! Я слышал эту лажу! «За гробом каждого из выстоявших ждет свободный проход на двушку! За вторую гряду – в те неведомые дали, куда шныры могут пробиться только мертвыми!..» Агитпроп!
Ул дернул замок шныровской куртки, выпутывая зажеванную молнией соломинку.
– Да ведь правда, ждет! Ты же сам видел вторую гряду! Перед ней таким грузным себя чувствуешь, неловким. Точно одубевшими пальцами нитку вставляешь. А потом такая легкость наступает – кажется, оторваться бы от тела, сбросить его как мешок с костями и рвануть туда. Но надо вытирать сопли, собирать тряпочкой пот и на лошадке трюхать обратно!
Родион жадно слушал. Он считался специалистом по приискам Скал Подковы. В Межгрядье же не прорывался – становилось невыносимо жарко, кружилась голова, подступала тошнота.
– Да даже если и так! Сколько лет еще терпеть?
– Да расслабься ты! Недолго! Вон берики новые арбалеты с лазерным наведением получили. Выхожу вчера из тучи и никак не соображу, что за красный жук по крылу у пега ползет. Хорошо, жеребец у меня бывалый – шарахнулся… Просто ныряй, да и терпи!
Слово «терпи!» подействовало на Родиона, как красная тряпка на быка.
– Какой дурак выдумал это терпение? – спросил он хмуро.
– Его выдумала практика. Если ты не знаком: такая усатая тетка с мужским размером ноги, – представил Ул.
Родион и слушал, и не слушал.
– Достало все! Ишачим, как рабы, мерзнем, кутаемся в тулупы, а у ведьмарей – термобелье! Легонькое, теплое! Там не покупают для столовой просроченных круп!.. Помнишь, берик в прошлом году о защиту ШНыра размазался? Так у него одни часы – нам за жизнь не заработать! А флорентийский топор четырнадцатого века с золотой гравировкой?
– Так разбился же! Может, меньше трясся бы над топором, тщательнее управлял бы гиелой? Опять же, усатая тетка говорит, что лучше нырять в овчине, чем в химических трусах. На двушке все расплавится – будет весело, – философски заметил Ул.
– Так было хоть за что рисковать! А я разобьюсь – что у меня возьмешь? Может, и правда, пора к ведьмарям? Глядишь, получу у Тилля четверку под начало… Он меня знает! – с вызовом сказал Родион.
Макар осторожно выглянул из своего снежного укрытия. Ул по-прежнему держал палец во рту. К идее Родиона он отнесся с пониманием, вполне доброжелательно.
– К ведьмарям – это дело хорошее. Сам давно к ним собираюсь… Зуб шатается, Чудо! Былиин! Ты это… когда в следующий раз себя жалеть будешь, не по голове меня бей, а куда-нибудь еще. Лады? А то неохота по стоматологам бегать! – попросил он.
Побагровевший Родион пнул вкопанную шину. Потом сел на нее и обхватил руками голову. Он был без шапки. Влажные волосы подмерзали ледяными иглами. Макар дождался, пока Ул попрощается и уйдет к пегам, и сам начал осторожно отползать от Родиона. Он переваливался через последний гребень сметенного снега, когда кто-то громко окликнул:
– Родион! Макар!.. Наконец-то я вас нашла!
По дорожке, ведущей от ШНыра к пегасне, шагала Кавалерия. В руках она держала садовые ножницы – такие необъяснимые зимой, если не знать о Зеленом Лабиринте, который нужно постоянно поддерживать в порядке. «Порой мне кажется, что человек изначально был задуман как садовник. Искажения начались позднее. Но и сейчас, стоит человеку перестать притворяться еще кем-то: инженером, солдатом, поэтом, он моментально становится садовником», – утверждала она. Макар поспешно вскочил, притворяясь, будто только что вышел из пегасни. Подошедшая Кавалерия остановилась между Макаром и покрышкой, на которой сидел Родион. Она подняла Октавия, ковылявшего от холода на трех лапах, и постукивала его по спине очками.
– Родион! Я хочу, чтобы ты стал проводником Макара в его первом нырке.
Сердце Макара выдало такую сложную дробь, что не всякий барабанщик отважился бы ее повторить. Родион зачерпнул его изучающим взглядом – всего сразу: от заснеженных волос до наледи на ботинках.
– Он еще чучело! Куда ему в небо? Хочет нырять – пусть топает в бассейн! – проворчал он.
Когда-то давно страшная колдунья Чума-дель-Торт попыталась уничтожить малышку Таню Гроттер, но Древняя магия защитила девочку и вытеснила черную волшебницу в другой мир – зеркальное отражение нашего. Чума не погибла в нем, она смогла выжить и захватить там власть. С тех пор ее самым страстным желанием было вырваться из мира-двойника и отомстить. Все, что для этого нужно: уничтожить тонкую и очень прочную границу между реальностями. Ни одна сила, ни одно существо не способно на такое! Кроме маленькой серенькой птички – птицы титанов.
Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить вслух, стремясь к власти, уничтожает одного за другим светлых волшебников. Среди ее жертв – замечательный белый маг Леопольд Гроттер. Его дочери Тане неведомым образом удается избежать гибели, но на кончике носа у нее на всю жизнь остается загадочная родинка... Чума-дель-Торт таинственно исчезает, а Таня Гроттер оказывается подброшенной в семью предпринимателя Дурнева, своего дальнего родственника... В этом крайне неприятном семействе она живет до десяти лет, а затем попадает в единственную в мире школу магии Тибидохс...
В Книге Судеб записано, что Мефодий Буслаев пройдет лабиринт Храма Вечного Ристалища в день своего тринадцатилетия. Мальчишка, родившийся в минуту полного солнечного затмения, впитал тайный страх миллионов смертных. Именно тогда в нем пробудился дар. Благодаря своему дару, не осознавая того, он аккумулирует в себе самые разные энергии окружающих: любви, боли, страха, восторга, злости – и трансформирует их в абсолютную магию. Его дар и то, что он вынесет из Храма Вечного Ристалища, нужны стражам Тьмы, нужны и стражам Света… Как, сделав выбор между Светом и Тьмой, остаться собой? На этот вопрос Мефодию придется искать ответ самому…
«Валькирия не может полюбить. Валькирия обязана принять вызов, кем бы он ни был брошен. Никто из встречавших валькирию прежде никогда не узнает ее. Иначе тайна защитит себя сама, и всякий услышавший ее умрет. Валькирию-ослушницу ждет суд Двенадцати». Таков непреложный закон. Убив в поединке полуночную ведьму, Ирка бросает вызов мраку. Уничтожить валькирию-одиночку должен именно Мефодий Буслаев. Копье валькирии и изменивший свету меч Древнира встретятся в бою, из которого выйдет живым только один. Ирка понимает, что Мефодий никогда не узнает ее в новом обличье.
Давным-давно три сильнейших темных мага создали собственный мир – Книгу Семи Дорог – и заключили в него свои эйдосы. Поселившись в новой реальности, маги получили абсолютную власть и неуязвимость. Однако, чтобы жить вечно, они должны периодически заманивать к себе семь добровольцев. Попавшие в книгу навсегда забывают прошлое и воспринимают любого встречного как врага. Именно на этот артефакт и сделал ставку Лигул. Мефодий, Дафна, Шилов, Чимоданов, Прасковья, Варвара и Мошкин – все они для главы канцелярии Мрака отыгранные карты, но если он заставит их сражаться друг с другом, то отомстит Свету за поражения.Тем временем Аида Плаховна Мамзелькина, а проще говоря Смерть, ищет преемницу.
Много столетий странствует по свету локон золотых волос богини любви Афродиты. Давным-давно подарила она его своему возлюбленному, и непонятно, чего больше этот артефакт принес в мир – радости или скорби... И вот локон Афродиты загадочным образом попадает к Тане Гроттер. А у нее жизнь и так бурлит событиями. Подходит к концу учеба в Тибидохсе. Впереди выпускные экзамены! Затем предстоит полет в Магфорд, где в составе команды невидимок она примет участие в матче со сборной мира. Однако время, отведенное артефактом, неумолимо истекает.
Сотрудник Олимпийского комитета Ким Петров получает телеграмму, в которой его просят прибыть на планету Илига для разбирательства протеста Федерации-45. Подробности не уточняются. Прибыв на Илигу, Петров узнает о том, что эволюция здесь проходила несколько иначе…
Космическими пиратами захвачена планета Эления Океанская. Королевскую семью и подданных (всех шестерых человек) превратили в кукол. Но пираты не знали, что Бакштир послал звёздного пса передать королю поздравление.
Фантастическая повесть, рассказывающая о том, как три советских школьника при совершенно необыкновенных обстоятельствах попадают на неизвестную планету. Там с ними происходят невероятные приключения, во время которых они знакомятся с жизнью этой планеты, представляющей собой осуществление идеалов нашей сегодняшней земной жизни и науки.Рисунки Т. Лоскутовой.
Так бывает: ты дружишь с кем-то несколько лет, даешь списать домашку, гуляешь после уроков, приглашаешь к себе в гости… А потом выясняется, что кто-то из подруг навел на тебя чары. Передал проклятие. Пригласил в твою квартиру черную девочку из зазеркалья… Теперь ты должна как можно быстрее понять, что делать. Потому что черная девочка уже знает, что будет делать она… И кем ты станешь, если не справишься с незваной гостьей.
Этим романом открывается цикл в жанре городской фэнтези. Здесь есть волшебство, но всё происходит здесь и сейчас. Москва начала 10-х годов нашего века, современные подростки, возрастные и социальные проблемы. Семиклассник Саня Лаптев приезжает в Москву, куда переводят служить его отца-военного, попадает в новую школу, у него завязываются непростые отношения со сверстниками, он попадает в беду – но есть кому его выручить. А далее он и сам выручает других детей, вместе с новыми друзьями, попутно открывая для себя всю сложность, противоречивость и непредсказуемость жизни.Текст представлен в авторской редакции.
Череп со стрелой – артефакт, созданный сотни лет назад одним из первых ныряльщиков. С его помощью можно доставать мощные магические закладки, каждая из которых способна спасти чью-то жизнь. Артефакт этот бесценный, но очень капризный, и никто, кроме его создателя, никогда не мог с ним совладать. И самое главное, каждому последующему владельцу он приносил лишь смерть. А позже череп и вовсе исчез. И вот теперь, непонятно откуда и как, он появился вновь и даже выбрал себе хозяина. Значит, кто-то из шныров обнаружил целое хранилище закладок.
Закладка, охраняющая Шныр, умирает. Она теряет силу, а вместе с ней и способность удерживать ведьмарей на расстоянии. Не будет главной закладки – не будет и школы ныряльщиков, а значит, некому станет летать на пегасах на двушку, чтобы спасти чью-то жизнь или подарить кому-то второй шанс. Чтобы школа продолжила существовать, нужна новая мощная закладка, но такой в нашем мире нет, она находится на двушке, и достать ее оттуда невозможно… Было невозможно, пока в руки Калерии не попал Цветок Трех Миров, который может перетягивать силы закладок из одного мира в другой.
Когда-то давно юный Мокша Гай принес с двушки опасную закладку – вросшую в скалу частицу грибницы. На двушке грибница росла медленно, горные породы там очень твердые. В нашем же мире вымахавшая до колоссальных размеров грибница начинает прорастать сквозь миры туда, где была прежде – на двушку. И ее мало волнует, что стоит у нее на пути. Даже граница между нашим миром и болотом не является для нее преградой. Она просто стирает эту границу, грозя гибелью всему. Уничтожить грибницу и заделать огромную брешь в стенках мира способны лишь драконы.
ШНыр – не имя, не фамилия, не прозвище. Это место, где собираются шныры и которое можно найти на карте. Внешне это самый обычный дом, каждые сто лет его сносят и строят заново, чтобы не привлекать внимания.Шныры не маги, хотя их способности намного превосходят всякое человеческое разумение, – если где-то в мире происходит что-то значительное или необъяснимое, значит, дело не обошлось без шныров. Постороннему человеку попасть на территорию ШНыра невозможно. А тому, кто хоть раз предал его законы, вернуться назад нельзя.Шныром не рождаются.