Street English - [18]

Шрифт
Интервал

, по как собрано в США. Правда, такого никогда не пишут.

Второе знамение компенсировать (затраченную энергию, к примеру), восстанавливать (затраченные силы и т. д.). Пример: Комиссар полиции Ле Пешен и сержант Холдуин выходят из здания полиции теплым Нью-Йоркским вечером. Сержант по дороге в бар начинает жаловаться на трудности и тяготы полицейской жизни.

— Устаю на работе, как мул. К вечеру уже ничего не хочется, — говорит он комиссару.

Ле Пешен усмехается и отвечает, снисходительно хлопая напарника по плечу:

Well, I’m getting tired too [уэл, айм геттин тайэд ту], — Ну, я тоже устаю. — But I know how to make up [ват ай ноу хау то мэйкап], — Но я знаю, как восполнить растраченные силы, — и комиссар достает бутылку виски.

Третье значение — сочинять. К примеру, вы музыкант лос-анджелесской рок-группы и не знаете, что подарить своей девушке на день рождения. Вы уже всю группу задолбали нытьем, что нет на хороший подарок денег, а дарить что-то простенькое и банальное совсем не хочется. И тут ваш ударник подходит и говорит: “Hey, man, let’s make up a song for her [хей мэн, летс мэйк ап э сон фо хё). — Слышь, чувак, а давай сочиним для нее песню”.

Значение четвертое, самое, кстати, распространенное — красить губы. Девушки, думаю, часто с ним сталкивались, читая импортные инструкции по пользованию губной помадой. Кстати, как существительное makeup так и переводится — косметика.

Итак, чисто женский пример. Джейн собирается с подругой на вечеринку. Джейн уже собралась, а подруга Сюзи все еще сидит в соседней комнате и что-то возится. Джейн просит ее поторопиться. Та, не отрываясь от зеркала, бросает:

— Just a minute! [джаст э минет] — Минутку! I make up [ай мэйк ап] — Я крашусь.

— What makeup do you use? [уот мэйкап ду ю юз) — Кстати, а какой косметикой ты пользуешься? — спрашивает Джейн, потому как она сама, как истинная американка, косметикой почти вообще не пользуется.

А еще они и не стригутся, считая, что волосы должны расти как растут. Мол, стричь то, что дано самим Богом грешно. Но если их босс скажет: “Мне нравятся французские стрижки, так что…”, то все женщины офиса обстригутся как миленькие, даже не вспомнив, что согрешили.

И наконец, пятое, последнее значение глагола to make up. Это значение, как ни странно, не имеет ничего общего ни с косметикой, ни с сочинительством песен, ни даже с расслабоном после работы. Значение это — примириться, мириться. Пример, из которого вы не только узнаете, как использовать make up, но и столкнетесь с проблемой отсталости образовательной программы США.

Мик, Джон и Быстрый Гонзалес поспорили на предмет того, у какой же европейской страны является столицей город Стокгольм. Мик утверждает, что Норвегии, Джон — Дании, а Гонзалес уверен, что Швеции или Финляндии. Рассорившись в дым, все трое не разговаривают друг с другом и сидят, надувшись как мышь на крупу. Джейн, подружка Мика, подходит к ним и пытается помирить друзей: “Come on, guys! Make up! [камон гайз, мэйкап] — ну же ребята, памиритесь!” Так как помирить всех троих сама не в состоянии: тоже не знает какой страны столица Стокгольм.

Вот видите, сколько значений у, казалось бы, простого глагола to make, если к нему прибавить еще более простую частицу “up”. Целых пять совсем разных глаголов и одно существительное!

Но есть и одно прилагательное makeup, которое значит отсроченный, поздний.

Пример: Джон встречает Мика и спрашивает, с какой же оценкой он сдал экзамен по риторике. “Ни с какой”, — отвечает тот, и говорит, что в день экзамена он болел и поэтому получил makeup exam — отложенный экзамен. Вот.

Ну как вам? Понравилось? Случай приблизительно сходный с ситуацией, когда мы рассматривали выражение to get it, у которого, если вы, конечно, не забыли, мы насчитали аж семь значений. Ну а впереди нас ждут подобные фишки с другими глаголами. Читайте наш English, и будете знать английский с минимальным словарным запасом. Бай, гайз! See you later!

УРОК ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Учись правильно ставить предлоги UP, OFF, OUT

Первое, что меня удивило в США, так это то, как часто и много янки используют после глаголов предлоги, в частности предлог up [ап], который в миру переводится как верх. Но вот этот самый “верх”, если его прибавить к простому, уже известному нам всем глаголу, меняет его, глагол, до неузнаваемости, либо просто придает ему, глаголу, силы и уверенности. Ну вот. к примеру, хорошо знакомый глагол to use [юз] использовать, пользоваться. Use up будет уже означать не просто использовать, а использовать очень даже конкретно, полностью, по всей программе, без остатка, на всю катушку, до дыр.

— Don’t use up this book only [доунт юз ап зыс бук оунли] — Только не зачитывай книгу до дыр, — говорит Гонзалесу его подружка Эн, протягивая новенький томик Стивена Кинга, которого тот обожает и читает во всех местах, от Макдональдса до душа.

— Don’t use up the soap [соуп]! — He смывай все мыло! Оставь мне! -кричит Мик Быстрому Гонзалесу, когда оба стоят после тренировки под струями воды в душе и, как всегда, делят одно мыло на двоих. Не потому, что бедны, а потому, что Гонзалес всегда забывает мыло, а на халяву мылиться очень даже любит.


Еще от автора Михаил Анатольевич Голденков
Огненный всадник

Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.


Тропою волка

Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…


Схватка

Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.


Три льва

Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».


Русь. Другая история

Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?


Империя. Собирание земель русских

Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.


Рекомендуем почитать
Племянница словаря. Писатели о писательстве

Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.


Расшифрованный Достоевский. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»

Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.


Загадки русского Заполярья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.