Стражи границы - [19]

Милан сдержался и не потер грудь. Он понимал, что для этих ученых мужей он никто — так, выскочка, один из временщиков. Сейчас он в фаворе, через пять минут он прискучит и его место займет другой такой же. Университетские деятели привыкли, что их начальник — принц. Пусть не всегда умный и знающий, но уже в самом его титуле крылось очарование истории. Можно было вспомнить Владиса, а можно Венцеслава. Деятели совершенно разные, но за блеск можно многое простить. В конце концов, только наукой руководил брат короля, ежели таковой, конечно, имелся. Иногда на этом месте оказывалась сестра. Но совершенно посторонний человек? Вот так вот, молодой человек с ветра? Без особых знаний или заслуг, не имеющий даже магического образования?

— Я понимаю, конечно, я не князь Венцеслав, но я здесь по его поручению, о чем вам не может не быть известно. Мне приходится с этим мириться, но я к этому, знаете ли, привык, постарайтесь и вы последовать моему примеру. Тем более что мы с вами вряд ли когда-нибудь встретимся по работе. Кстати, зачем вы приехали в Медвенку, господин Слободан?

— Представить мою докторскую диссертацию.

— Когда ученый совет? — Милан посмотрел на Ладимира. Он помнил, что Слободан занимается именно оптической магией.

— Через две недели, — спокойно ответил Ладимир, бросив иронический взгляд на Слободана. — Если предложенный материал удовлетворит членов ученого совета, то мы положим вам документы на утверждение недели через три, господин Милан.

— Вы ведь, помнится, занимаетесь вопросами оптической магии, господин Слободан? — Милан завелся. Когда он был в таком состоянии, ему ничего не стоило наговорить гадостей и князю Венцеславу. Конечно, со Слободаном он старался сдерживаться, но всему должен быть предел. Или нет? — И что же вы разработали за годы ваших изысканий?

— Прибор, ваше превосходительство, — с нарочитой почтительностью ответил Слободан. — Прибор, позволяющий видеть шестимерные предметы.

Милан удивленно поднял бровь. Вацлав пользовался измевизором, с разрешением до восьмого измерения. Это что, секретная разработка? Да нет, вряд ли, если и секретная, то не для своего факультета.

— Да? — переспросил он. — Я думал, что их и так можно видеть. Я, например каждый день любуюсь своей шестимерной запряжкой.

— А вы уверены, что это не четырехмерки с бликовой упряжью? — насмешливо поинтересовался Слободан, явно вспомнив предыдущую встречу.

— Я — нет, но князь Венцеслав говорит, что это, все-таки, шестимерки.

Стас приподнялся, чтобы подойти к Милану, ободрить и остановить, но тот отрицательно покачал головой и улыбнулся.

— Вы, вероятно, считаете, меня за полного профана, неспособного отличить четырехмерную подкову от шестимерного гвоздя без помощи специальных приборов, — Милан замолчал и принялся задумчиво играть бокалом.

— А вы можете их отличить? — у Слободана даже зазвенел голос.

— Нет! — радостно сообщил Милан. Насколько он успел узнать — это был классический пример из общего курса оптической магии. Он успел прочитать буквально несколько страниц. Так вот, на взгляд трехмерного человека, четырехмерная подкова выглядела точно так же, как шестимерный гвоздь. Этим ученые обосновывали необходимость своей дисциплины. — А вы? — И Милан, с наигранной восторженностью, уставился на Слободана.

— Прошу простить, ваше превосходительство, — Слободан в свою очередь принялся нервно крутить в руках нож.

— Вилка лучше, — негромко заметил Милан. — Знаете, два удара — восемь дыр.

Присутствующие весело расхохотались. На Милана смотрели так, словно он сдал сложный экзамен. Слово опять взял Ладимир.

— Конечно, вы правы, господин Милан, считая, что мы здесь все заелись и привыкли к блеску имени князя, но и сейчас мы имеем основания гордиться, как никто. Только в Академии начальник — кавалер ордена Зеленой Ветки. Кстати, вы первый кавалер на этом месте за всю историю академии, господин Милан.

Милан улыбнулся и встал. Если сейчас не настало время для ответного тоста, то оно вообще никогда не наступит. В двух словах Милан поблагодарил присутствующих, сделал еще один глоток вина и откланялся, сославшись на занятость. Стас покинул столовую следом за ним.

— Как ты себя чувствуешь, Милан? У тебя синяки под глазами.

— Все в порядке, Стас. Давай только зайдем ко мне, я выпью бальзамчика…

* * *

Вацлав вовсе не перетрудился в эту субботу на политическом поприще. С утра, я, вместо того, чтобы отправиться на длительную прогулку с Яношем, попросил составить мне компанию своего брата.

— Ромочка, я бы с радостью, но почему сегодня? Давай завтра. Завтра — воскресенье, я буду почти свободен. Или в понедельник. Тогда-то я буду свободен наверняка.

— И это ты говоришь родному брату! Оставь, Вацлав, сегодня ты не пойдешь во Дворец Приемов. Я уже все организовал, по старой памяти, — Вацлав посмотрел на меня с таким искренним удивлением, что я рассмеялся. — Когда я сказал Всеволоду, что сегодня день рождения Милана, он пообещал, что все устроит.

— Как — день рождения? Разве сегодня двадцать шестое июля?

— А какое?

— Слушай, но ведь сегодня… Черт побери, я немедленно еду в Дом Науки.

— Зачем?