Стражи: Gelidus Corde - [76]

— У тебя что-то случилось?

Я украдкой глянул из-за плеча, посмотрев ей в глаза.

«Прости меня, я не могу отказаться ради бытия стражем. Даже ради тебя я не могу этого сделать», — искренне ответил я в моей голове.

— Ничего, с чего такие подозрения? — кинул я, убирая не нужный более инвентарь.

— Не знаю даже, ты ведешь себя странно иногда, — ответила она, задумчиво отхлебнув воды.

Я замер на секунду, не зная, раскусила ли она меня полностью.

— Но мне, наверное, показалось, — бросила она, поднимаясь на ноги. — Я в душ.

Я кивнул.

«Думаю, ей повезло, что я стер ей память, — решил я, падая туда, где только что сидела она. — Она никогда не испытает ту боль, которую ощутил я, у нее не будет риска исключения из стражей… Ей очень повезло».

Отхлебнув воды, я оперся на руки и закинул голову к потолку. Теперь мои планы не выходили за пределы отношений учитель-ученик, но раньше я думал о чем-то большем. Кетерния показала мне много всего нового в этом мире, научила искать крупицу счастья даже в огромном океане страдания и боли. Я практически забыл, что мать меня бросила и предпочла не помнить обо мне. Я начал искать что-то хорошее в жизни, ставить какие-то цели помимо бытия стражем. Я думал о том, кем буду работать в мире людей, что станет моей «святой обителью». Сейчас все это казалось глупой детской мечтой, не имеющей никаких оснований на существование. Я тихо рассмеялся, понимая, что рассуждаю как старик.

— Чего смеешься? — спросила Кетерния, вытирая волосы.

— Просто вспомнил кое-что хорошее, — ответил я, поднимаясь на ноги.

— Поделишься? Или тайна? — поинтересовалась она, проходя в прихожую.

— Секрет, — ответил я, слегка улыбнувшись.

— Понятно, — девушка кивнула, надевая обувь.

Мы стояли в комнате в полной тишине. Я слышал, как девушка дышала, как билось ее сердце. Отпрянув от стены, я подошел к вешалке и снял ее ветровку. Кетерния поднялась, я помог надеть верхнюю одежду и снова отошел, словно не хотел подходить к ней слишком близко.

— Вот об этой странности я и говорила, — сказала Кетерния, поправляя волосы.

Я проигнорировал ее слова.

— У тебя волосы мокрые, — сказал я, рассматривая девушку с легким прищуром, размывавшим картинку в цветные пятна и блики.

Стражница провела рукой над головой, высушивая непослушные локоны.

— Все равно промокнут, на улице же дождь, — кинула она, хватая зонт, и вставила наушники в уши, по-хозяйски открывая дверь.

Я подошел к выходу, чтобы закрыться на замок после ее ухода, но она внезапно остановилась, продолжая удерживать дверь рукой.

— Прости, если чем-то тебя обидела, я не хотела, — прошептала она, не поворачиваясь ко мне лицом.

Я замер, понимая, что ее вины в этом нет. Я промолчал. Она кивнула:

— Ясно.

В следующую секунду она летела вниз по лестнице, не касаясь руками перил, и перепрыгивала через две ступеньки, торопясь уйти. Я знал, что сделал ей больно, но как исправить это, не становясь к ней еще ближе, я не знал. Я закрыл дверь с тяжелым сердцем, мягкий щелчок замка эхом разнесся по пустой квартире, напоминая мне, что я все еще один.

***

После этого Кетерния не приходила. Она написала мне, что сейчас завал на работе и нужно все закончить, пока не началась школа, но я был уверен, что основная причина не только в этом.

«Ничего не поделаешь», — пытался утешать я сам себя, когда проснулся утром двадцать восьмого августа.

На улице моросил мелкий дождь, а небо заволокли серые тучи. Именно о такой погоде я мечтал весь этот месяц. Кое-как позавтракав, я вышел на улицу, лениво направляясь на соседний остров. Времени у меня было еще много, поэтому я не хотел торопиться. Глубоко вдыхая влажный воздух, ловя капли воды, застревавшие в волосах, я вышел к главной площади города. Даже сейчас, в такую рань, тут были тучи туристов, сновавших тут и там, делавших снимки и стоящих в очереди в Эрмитаж.

«Она обещала сводить меня туда», — промелькнуло у меня в голове.

Я отмахнулся от навязчивой мысли и пошел дальше через сквер с фонтаном и скамейками. Парочка детей носилась по гравийным дорожкам, поскальзываясь на мокрой земле и падая в грязь или на траву. Родители не торопились отчитывать своих чад, снисходительно смотря на их невинное веселье. К остановке подошел автобус, высадивший несколько подростков, свободно расхаживавших без зонта. Милая пожилая женщина шла вдоль края тротуара, прикрытая от противной туманной мороси. Я быстро рванул на светофор, мигавший зеленым. Удачливо перебежав дорогу в последний момент, я дождался сигнала на другом переходе и пошел на мост, наслаждаясь морским бризом, напоминавшим Сенью. Я остановился посередине, вглядываясь в темную Неву, отражавшую серый унылый свет. Под водой что-то слабо блеснуло и понеслось дальше, к Финскому заливу.

«Русалка», — подумал я, продолжая свой путь.

Спустившись с Дворцового, я пошел по набережной, спустился к реке и протянул руку к прохладной воде. Слева от меня вода забулькала и запенилась, я подошел к другому краю небольшой пристани и заглянул в воду. Там, где я только что был, что-то захихикало и мгновенно скрылось под водой, блеснув на прощание зеленовато-желтым хвостом. Я улыбнулся и пошел дальше, оставляя водяных фейри позади. Пройдя еще пару кварталов по набережной, я свернул вглубь острова, рассматривая великолепные здания, ничем не уступавшие по красоте моему дому. Глянув на часы, я заторопился, понимая, что лучше не опаздывать в первый день.