Стража - [19]

Отрезанная. Нет, отрубленная. Ладно, пусть будет отделённая. Голова без тела.

Значит, вчера не показалось. Вчера этот "красивый мужик" и в самом деле нёс в руках от… в общем, отделённую от тела голову. Эта, что сейчас у него в руках, та же?

И вдруг всё стало на свои места. Да, конечно, незнакомец вообразил себя неким паранормальным существом, которому дозволено всё. Маньяк-убийца, спятивший на религиозной… нет, на мистической почве. Надо заговорить ему зубы, удрать, вызвать соответствующие службы.

А ты кто такой? Новое ощущение дежа вю высосало из Вадима способность размышлять и рассуждать.

Кто ты такой, что тебя преследуют слуховые и визуальные галлюцинации? Тоже спятил? Где твои волосы, которые обычно мягко касаются подбородка? Где очки? Чью одежду ты так легко надел и носишь?

Внезапно в виски плеснулся шёпот: "Не зли его. Дай ему договорить, и пусть идёт. Просто молчи и ни о чём не думай". Вадим почувствовал, как кровь отхлынула от лица: шёпот прозвучал отчётливо, словно в уши воткнули миниатюрные наушники.

— Значит, всё остаётся как раньше.

Неизвестный встал. Теперь, чтобы смотреть ему в лицо (старательно не глядя на мёртвую голову), Вадиму пришлось задрать подбородок, и неизвестный захихикал. При его мужественной внешности мелкий шкодливый смешок показался не столько неуместным, сколько болезненно-странным. Другое дело, что хихиканье утвердило Вадима в мысли: перед ним всё-таки не псих.

— Значит, остаётся…

Неизвестный вдруг присел перед Вадимом на корточки, небрежно приткнул мёртвую голову между коленями и длинно улыбнулся.

Вадим отпрянул, но поза, в которой он сидел на дороге, не позволяла быстро подняться и быть на безопасном расстоянии от безумно-расчётливых глаз неизвестного. А глаза эти, льдисто-голубые, неожиданно полыхнули сумрачно-багровым заревом.

— Я мог бы затоптать тебя здесь, на этом смешном покрытии, именуемом асфальтом, — негромко, всё так же улыбаясь и кривя большой гибкий рот, высказался неизвестный, будто не слыша бешеного рычания Ниро — тот явно не смел подходить ближе, но бесновался у руки-упора Вадима. Чувствовалось: ещё немного — и пёс перепрыгнет невидимую преграду, порвёт поводок страха, удерживающий от решительного нападения.

— Я мог бы плюнуть тебе в глаза и смотреть потом, как ты ползаешь, снова, но безвозвратно слепой, у моих ног. Я мог бы взрезать твои мозги и любоваться идиотом, пускающим слюни. Одно перечисление всех этих возможностей вернуть ничтожного червя его естественному состоянию доставляет мне огромнейшее удовольствие. И лишь одна мелочь портит настроение. Отдай Кубок, Страж. Мы вернулись к исходной точке нашей истории. Неужели ты не пожалеешь город и живых? Это ведь так просто — обменять человеческие жизни на никчемный предмет из меди! Подумай ещё раз, Страж, и дай мне знать о своём решении, которое согреет то пустое пространство во мне, которое у вас, людей, заполнено тем, что вы называете душой. Счастливых тебе размышлений, Страж!

Он поднялся с корточек легко, словно встал со стула, и ушёл, беспечно помахивая за волосы мёртвой головой.

Ниро нырнул под свободную руку Вадима, и некоторое время Вадим даже не пытался понять, пса ли сотрясает нервная дрожь, или рука его самого буквально вибрирует… В пустоте, возникшей вдруг в пространстве вокруг него, слышалось лишь хриплое дыхание Ниро да чьи-то дёрганые всхлипы. Когда Вадим осознал, что ему не хватает воздуха и что он дышит ртом, заглатывая кислород судорожными вдохами, он начал приходить в себя. Первая мысль, на которой он сосредоточился, несмотря на её безумие, была вызвана чёрными каплями на том месте, где стоял псих: "Голова свежая…" Горло сжало новой судорогой, и Вадим неудержимо рассмеялся, перемежая смех пугающими его самого зевающими звуками.

— У тебя истерика, — сообщил он себе, когда просмеялся, а пустота стала заполнять изнутри. — Ниро, твой хозяин — псих. Как тебе это нравится? Сумеешь такое пережить?

"Ушёл? Слава Богу, — застучал в виски уже не шёпот, а тихий голос. — Теперь можно не прятаться, а говорить нормально".

— О чём говорить?! — Вадим вцепился в жёсткую шерсть Ниро и чуть не кричал. — О чём говорить?! Что вы ко мне все привязались?!

"Нас перепутали. Миссию, переданную тебе, должен был выполнить я".

— Так забери назад свою чёртову миссию! Только оставьте меня в покое!

"Слишком поздно. Нас и перепутали потому, что мы излучаем одинаково, но с маленькой поправочкой: моё излучение слабее, потому что я умираю".

— И что мне теперь делать?!

"В тебя пытались вложить мою память прошлого. Твоя память отторгает её как нечто чужеродное и лишне. Если хочешь нормально жить в нормальном мире, — слово "нормально" голос выговорил с подчёркнутым сарказмом, — тебе придётся три дня провести в мире кошмаров. И не думай, что это иллюзия или галлюцинация. А если не хочешь оставаться в мире кошмаров навсегда, вставай и беги — именно беги! — к дому на проспекте Мира, куда я тебя поведу. Беги не останавливаясь, ибо мне осталось жить немного, а при передаче на расстоянии можно потерять половину необходимой для выживания информации — и остаться тебе тогда слепым и беспомощным в мире, который надвигается на этот несчастный город".