Стравинский - [134]

– И ты ему веришь?

– Нет.

– И я – нет.

Пума комментирует. – Агностика.

– Конечно, Иона, – говорит Филипп. – Конечно же, Иона. Почему отказывается? Захмелел. Балагурит. Имеет право. Хотел, предположим, денег, да постеснялся. Или застыдился. Или, предположим, голова болит.

– Выходит, Иона – предмет твоего волнения? Не вода – Иона? Предупреждаю, всякий твой ответ неверным будет.

– Зачем спрашиваешь, в таком случае?

– Улучшаю тебя. Пробую улучшить.

– Зачем я вообще с тобой разговариваю, Ваал?

– А, может быть, я найду ответ на все твои вопросы?

– Ты же безумен.

– Вот и хорошо. Кто, как не безумец способен отыскать ответ там, где его нет, и быть не может?

– Надежда на тебя слабая. Давай правде в глаза смотреть.

– Давай.

– Давай.

– Давай. Однако надежда, не забывай.

– Разве что.

Пума комментирует. – Пиццикато.

– Итак, вода не является причиной твоего беспокойства.

– Нет.

– Значит, ты сможешь представить себе то, о чем я тебя попрошу?

– Я же чувствую, что это бред! Зачем я с тобой разговариваю? Может, ты замолчишь, Ваал?

– Сможешь представить себе то, о чем я тебя попрошу?

– Представить что?

– Отражение. Закрыть глаза и представить.

– Могу, наверное.

– Представь.

– Зачем я тебя слушаю?

– Представил?

– Обязательно закрывать глаза?

Ваал смеется, – Не обязательно.

– И на том спасибо, а то, знаешь…

– Представил?

Филипп закрывает глаза, – Представил, как будто.

– И вот я бросаю камень.

– Что?

– Камень бросил.

– Камень?

– Камень, камень бросил.

– Это еще зачем?

– И пошли круги.

Филипп открывает глаза, – Это еще что такое?

– Камень, Филипп, обыкновенный камень. Разве я не имею права бросить камень в воду?

– Имеешь.

– Вот я и бросил. Ты глаз-то не открывай.

Филипп вновь закрывает глаза.

Пума комментирует. – Камерные посиделки. Карманные. Триумфом и не пахнет.

Ваал продолжает, – Вот я бросил камень и пошли круги. А ты продолжаешь смотреться в воду. Ты не видел, как я бросил камень. И звука падающего камня не слышал. Стоишь, смотришься.

– Зачем?

– Что, «зачем»?

– Зачем бросил камень-то?

– А зачем люди бросают камни?

Филипп открывает глаза, – Не знаю.

– Например, чтобы пошли круги. С одной стороны завораживает, с другой стороны возникает новое. Иногда с другой целью. По-разному бросают. Не знаю, зачем бросают.

– Я зачем зажмуривался-то? круги считал?

– Считал круги?

– Считал.

– А почему?

– Привычка.

Пума комментирует. – Покуда на воде сидишь, одна мысль – как бы насытиться, но стоит руке срастись, тотчас начинается – свобода, равенство, пространство. Волю подавай. А где ее взять? На всех воли не напасешься. Понимать надо.

Ваал продолжает, – Считал круги по привычке. Интересно. Ну что же? По привычке, так по привычке. Теперь будь внимателен. Подступаемся.

– Что?

– Подступаемся. Ты круги считал извне, верно?

– Что значит извне?

– А то и значит, что в новом, вновь образовавшемся тебя уже нет. Понимаешь? Ты остался вне нового. Иными совами, тебя не стало.

– Как это?

– Изображение пропало? Пропало. Всё, был Филипп – не стало Филиппа. С точки зрения нового. Понимаешь?

– Нет.

– Вот и я говорю «нет». Нет больше Филиппа. Но, на самом деле ты существуешь. Как будто.

– «Как будто» немного настораживает.

– Отпусти. Если настораживает, отпусти его, забудь это своё «как будто».

– Оно не моё. Это ты сказал.

– Согласен. Хотя, не совсем согласен, но допущения – великая вещь. Без допущений мы погибали бы сразу, по любому незначительному поводу. При малейшем движении воздуха, именуемом ветром. Об урагане я даже и не заикаюсь. Даже прыщ какой-нибудь или семечко, будь оно неладно. То есть я намекаю на гибкость как залог.

– Залог чего?

– Всего. Так что лучше остановиться и забыть это самое «как будто», как будто его и не было вовсе. Лучше остановиться. Свое при себе можно оставить. Это не возбраняется.

– Можно оставить?

– Можно, Филипп. Продолжим. Итак, ты существуешь.

– Уверен?

– Уверен.

Филипп с облегчением вздыхает.

– И не просто существуешь, как какой-нибудь хрущ или водомер. Ты паришь, Филипп, паришь и царствуешь над всем. Царств, понимаешь? Царств. Не верится? Почему бы и нет? Ну, даже если, предположим, не царств пока, все равно на полпути, все равно воспарил и приблизился к своему царству, понимаешь? Как доказать? Очень просто. Ты чем занимался по привычке?

– Не знаю.

– Только что говорил. Что ты делал с кругами?

– Считал.

– Иными словами, созерцал и описывал новую реальность. Сосчитал? Удалось тебе сосчитать круги?

– Ты перебил меня.

– А если бы не перебил?

– Сосчитал бы. Непременно. Я упертый. Если начинаю считать, остановить меня трудно. Считать, мыть посуду, всё такое. В любом деле заведусь – не остановить.

– Важное качество. Не теряй его.

– Тебе первому, Ваал, удалось меня перебить. Всё же попался на твою удочку. Теперь окончательно лишусь рассудка. Хотя я упертый. Могу и удержаться.

– Важное качество. Не теряй его.

– Не буду.

– И вот однажды, предположим, ты все же добился своего, сосчитал круги.

– Если бы ты меня не перебил, непременно сосчитал бы.

– И вот однажды ты их все-таки сосчитал. Что же произошло?

– Сосчитал и сосчитал. И молодец.

– А что еще?

– Не знаю.

– Ты, Филипп, обуздал и приблизил новую реальность. Овладел ею. Она стала твоей собственностью, твоим царством. Ты уже не трактирщик Филипп, а царь Филипп. Царство твое с одной стороны необъяснимо, с другой стороны необъятно. Ибо кругов может быть сколько угодно, до бесконечности. Конечно, настанет тот момент, когда круги успокоятся, и вновь появится твое изображение. Но ты увидишь, что стал иным. Совсем не тем, кем был до того, как бросил камень. Перемены могут быть незначительными, но все с изумлением заметят твое преображение. Заметят, поверь. Со мной такое происходило множество раз. Правда, царем я не стал – царств не хотел. Уж так уж устроен. Лилипутствую, если можно так выразиться. В том великий и малый смысл вижу. При таком раскладе всякое сомнение и слабость оправданы. Да и свободы побольше будет. Да и денег таких у меня нет, чтобы царство содержать. Деньги есть, не сомневайся. Но для царств недостаточно. Ко мне, в отличие от тебя, деньги не липнут.