Стратонавт поневоле - [9]

Леро, до этого момента не участвовавший в беседе, усмехнулся.

— А может, нам ам-ам румяного Йорика? — язвительно поинтересовался он.

— Какая грамотная птица! — восхитился толстяк. — Прошу прощения за мою бестактность.

— Ничего, — снисходительно произнес Леро. — И на старуху бывает проруха.

Коля положил на стол колбасу, остатки хлеба и банку икры.

Сид безмолвно рассматривал пищу, затем удивленно спросил:

— Что это?

— Еда! — ответил Редькин.

— Еда?! — опешил Котлетоглотатель.

— Это патефон! — взорвался Леро, не выдержав глупых вопросов.

Толстяк слабо хихикнул, затем хохотнул сильней, и вот уже кабина заходила ходуном от его хохота.

— Ой, не могу, — стонал Сид между рыданиями, — ой, это же цирк! 200 граммов колбасы! Ха-ха-ха! И банка икры! Держите меня! Ха-ха-ха!

Глядя на его огромный живот, который сотрясался и шевелился, точно палатка, в которую забрался медведь, Коля тоже начал смеяться. Лишь Леро сидел спокойно, позволяя себе иногда усмехаться.

Наконец толстяк затих.

— А есть все же надо, — он вздохнул, — может, удастся червячка заморить.

Сид стал делить на троих скромную трапезу.

— Нам не надо, — быстро сказал Коля. Он очень хотел есть, но ему было жаль толстяка. — Мы недавно ели. Не так ли, Леро?

— Разумеется, — подтвердил попугай. — Мы так насытились, что даже не хочется думать о еде.

— Как знаете. — Сид был доволен.

Он открыл рот и швырнул в него весь кусок колбасы. Так кидают уголь в печку или камень в море. Через секунду он вытряс в себя икру, забросил хлеб и, лязгнув челюстями, обиженно замер.

— Маловато, конечно, — задумчиво произнес Сид, — но лучше, чем ничего.

Коля вспомнил о вине. Он достал из ящика бутылку «Солнцедара» и протянул гостю. Джейрано мигом опустошил ее.

— Какое чудесное кьянти, — с уважением сказал он, разглядывая этикетку.

Настроение у него улучшилось. Он побродил по кабине, с видом знатока осмотрел приборы, постучал по стенкам, одобрительно покивал головой и сказал:

— Знаете, Коля, я из породы рожденных ползать. Но ваш аппарат будит во мне птицу!

Неожиданно Сид Джейрано запел высоким голосом: «О, мое солнце!..» Он пел старательно, с чувством, глядя прямо перед собой. Кончив петь, толстяк зевнул, улегся на пол и моментально захрапел.

— Можем считать, что экипаж укомплектован, — буркнул Леро, — осталось придумать название нашему кораблю.

— Назовем его «Искатель»! — тут же предложил Коля. — Корабль, который ищет приключений.

— Только бы он не нашел их слишком много. — Леро угрюмо взглянул на спящего Сида. — Впрочем, не возражаю. Пусть будет «Искатель». А что мы будем делать с этим бутузом?

— Завтра станет ясно.

Коля собрал со стола крошки хлеба и разделил их между собой и Леро. Слизнув с ладони свою порцию, он задумался. Кто такой Джейрано? Простой обжора? Авантюрист? Или что-нибудь похуже...

Толстяк храпел, и звезды, подхваченные его дыханием, бились, как насекомые, о стекло иллюминатора.

...Для злодея он слишком толст. Скорей всего, веселый неудачник, мелкий мошенник...

На всякий случай Редькин привязал к ноге Сида две алюминиевые кастрюльки, спрятал под свою подушку столовый нож и только тогда запрыгнул в гамак.

— Береженого бог бережет, — одобрительно заметил Леро, наблюдавший за Колиными действиями.

— Если друг окажется вдруг... — многозначительно отозвался Редькин, устраиваясь поудобней.

Они понимающе переглянулись, и через несколько минут весь экипаж «Искателя» погрузился в сон.

На рассвете воздухоплаватели были разбужены страшным грохотом и воплями Сида. Котлетоглотателю приснилось, что за ним гонятся обманутые и разъяренные корколанцы, он подскочил, загремели кастрюли, и объятый ужасом толстяк заметался по кабине. Попытки Редькина и Леро остановить обезумевшего Сида успеха не имели.

— Беднягу придется пристрелить, — печально сказал Леро, — а жаль. Он мог бы жить.

Джейрано остановился, обмяк, сел на пол и заплакал. Сгорая от стыда, Коля подошел к нему, отвязал кастрюли и погладил Сида по голове, стараясь не задевать шишку голода.

— Извините, Сид, — сказал Коля, — это я привязал железки. Не обижайтесь. Обычная предосторожность... Мы вам верим.

— Не верите вы мне, — раскачиваясь, как плакальщица, причитал Котлетоглотатель, — не верите... Я безобидный, бесхребетный, разве можно меня опасаться... Откройте дверь, я покину вас. Я задыхаюсь в атмосфере подозрительности. Откройте! Слышите? Я должен покинуть корабль. Не держите меня!

— И пожалуйста! — Редькин презрительно хмыкнул. — Никто вас не держит! Ищите себе другую атмосферу.

Коля открыл люк, и в кабину со свистом ворвался холодный воздух. Перед Сидом зияла бездна.

— Благодарю, — прошептал Джейрано. — Какой свежий воздух... Мне уже лучше. Закройте, пожалуйста, отверстие...

Редькин задраил люк, и Сид успокоился. Через несколько минут он уже забыл о нервном потрясении и улыбался как ни в чем не бывало.

— Знаете, Коля, тут недалеко, в Тихом океане, лежит Мармеладовый архипелаг. Краткая справка: главный город — Лимонадвиль, среднегодовая температура +22°С, невежественное население, полчища курортников, обилие эстрадных площадок — словом, все условия для человека с моей специальностью. Вы, Коля, слышали про этот райский уголок?