Стратонавт поневоле - [35]
Коля поздоровался.
Клавдий Элизабетович задумчиво взглянул на него, и лицо чародея мгновенно приобрело счастливое выражение.
— Кого я вижу! — радостно воскликнул волшебник. — Сколько лет, сколько зим! Ты ли это, Николай?
— Я, — смущаясь, подтвердил Редькин.
Волшебник обнял гостя и смахнул слезу.
— Вот, парень мой, докатился я до этого балагана... — Он горько усмехнулся. — Шпаги глотаю, галантерею гну... Знаменитый маг стал заурядным халтурщиком.
Клавдий Элизабетович схватил графин и начал жадно пить воду.
— Изжога мучает, — пробормотал он, — вчера по просьбе зрителей шесть стаканов съел... Но ничего, ничего. Клавдий еще выкарабкается, еще заставит о себе говорить... Ладно. Лучше расскажи, Николаша, про свою жизнь.
— От вас, Клавдий Элизабетович, — тихо сказал Коля, — сейчас зависит судьба школы для мапуят.
Кудесник удивился:
— Ты, парень мой, поясни предыдущее предложение.
— Деньги на строительство школы мы уже раздобыли, — сказал Редькин. — Но нам не хотят продавать строительные машины. Вы бы не могли...
— Могу! — воскликнул чародей, решительно сбрасывая халат. — К черту кривляние на сцене, жалкие аплодисменты и глупые фокусы. Пора заняться делом.
Он надел красивый костюм пепельного цвета, пеструю рубашку, лакированные штиблеты, закрутил усы, разбросал по плечам локоны, взял в руки трость и, глянув в зеркало, торжественно произнес:
— Вперед! Пусть торжествует добро!
Они покинули подвал и направились вместе с Котлетоглотателем к конторе Бобинлопа. Впереди солидно и уверенно вышагивал Клавдий Элизабетович с саквояжем. На значительном расстоянии от него следовали Коля и Сид.
У Бобинлопа волшебник пробыл не более двадцати минут.
Заводовладелец проводил его до самой двери и смотрел на волшебника преданными собачьими глазами.
В пароходной компании «Ватер, Шматер и родственники» Клавдий Элизабетович находился и того меньше. Провожать его вышли и Ватер, и Шматер, и большая группа людей, по-видимому родственников. Судя по их напряженно-счастливым лицам, сделка была успешной.
В безлюдном кафе чародей сел за столик и заказал три порции пломбира. Через несколько минут к нему присоединились Редькин и Сид. Клавдий Элизабетович, гордясь успешно выполненным заданием, вынул квитанции, торговые соглашения, прочие документы и протянул их Редькину.
— Здесь все, — многозначительно сказал он. — Пароход называется «Калабрия». Это самый лучший пароход компании.
— Вы, Клавдий Элизабетович, настоящий волшебник, — растроганно сказал Коля. — Большущее вам спасибо!
— Не за что, — волшебник вздохнул. — Это тебе, Николай, спасибо: ты вывел меня из подвала на свежий воздух, напомнил о моем главном призвании... Вот так бы всю жизнь. Творить бы добро и не тратить талант по пустякам...
— А кто вам мешает? — удивился Коля.
— Эх, парень мой, — Клавдий Элизабетович грустно покачал головой, — в том-то и дело, что никто не мешает. Все собираюсь, все откладываю на завтра, завтра, думаю каждый раз, завтра начну новую жизнь... А тут еще заработки, как назло, прекрасные. Сложно все это, очень сложно...
Он посмотрел на часы.
— Прощай, Николай. Прощай, Сид. Прощайте, друзья! — волшебник расчувствовался. — Пойду заниматься ерундой в подвале.
Они вышли из кафе.
Клавдий Элизабетович хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и большими прыжками погнался за трогающимся автобусом.
— Душевный человек, — сказал Сид.
— Жаль его, — заметил Коля, — никакой силы воли.
Волшебник догнал автобус, вскочил на ступеньку, дверцы с визгом захлопнулись, зажав его длинные волосы, и долго еще видели воздухоплаватели развевающиеся на ветру локоны чародея.
Через два дня «Калабрия» начала принимать в свои трюмы грузы, предназначенные для острова. Коля и Сид пришли в порт, чтобы взглянуть на корабль. Порт встретил их гудками, лязгом и грохотом'. Десятки пароходов под флагами разных стран застыли у причалов. Работяги-буксиры бороздили бухту во всех направлениях. Ревели грузовики, приседая под тяжестью мешков. Высоченные подъемные краны, похожие на журавлей, опускали свои клювы в глубокие корабельные трюмы, выуживая оттуда тюки, мотоциклы, лес, уголь, турбины, станки, конфеты и множество других грузов. Среди всех пароходов «Калабрия» выделялась своими внушительными размерами. Весь причал, у которого она швартовалась, был уставлен новенькими грузовиками, бульдозерами, бетономешалками, мешками с цементом и прочим строительным материалом. Казалось, что не может один корабль вместить столько грузов. Но мощные краны опускали и опускали в трюмы тяжелые контейнеры, и «Калабрия» все глубже оседала в маслянистых водах гавани.
Капитан с трубкой в зубах встретил гостей у трапа и повел их осматривать корабль. После экскурсии он пригласил Колю и Сида в свою каюту, угостил их кофе с пирожными и заверил, что «Калабрия» отправится в рейс точно в срок.
Возвращаясь из порта, они очутились в тех местах, где так счастливо встретили доброго волшебника. Знакомая афиша с ликом Балтазара-старшего маячила над ступеньками в подвал, откуда доносилась музыка. Коля из любопытства присел и заглянул в окошко.
На сцене в пурпурной мантии возвышался Клавдий Элизабетович. Он сосредоточенно распиливал ящик, из которого торчали ноги и голова девушки. Девушка смотрела в потолок и загадочно улыбалась. Розалия Шлехт наяривала на клавесине небесный мотив. У зрителей были тревожные лица...
