Стратегия воздействия - [6]
Глава 2
Пе-2 оторвался от земли, когда до заката оставалось не больше пары часов. Бомбардировщик, переоборудованный под цели авиаразведки, легко набирал высоту. Я указал командиру экипажа курс и занял место стрелка-радиста.
Пе-2. Советский пикирующий бомбардировщик времен Второй мировой войны. В советских ВВС имел прозвище «Пешка». Изначально разрабатывался, как скоростной высотный истребитель. Использовался не только в качестве бомбардировщика, но и как самолет-разведчик. Максимальная скорость 540 км/ч. Практический потолок 8700 м. Практическая дальность 1200 км. Бомбовая нагрузка до одной тонны. Стрелковое вооружение (на 1941 г.) – четыре пулемета ШКАС (7,62 мм).
Три истребителя, составлявших наше прикрытие, держались немного выше, внимательно следя за воздушной обстановкой. Мы шли над самыми облаками, ставшими к вечеру немного менее плотными, и в их разрывах иногда мелькала земля. Местами облачность становилась многослойной, и тогда мы на какое-то время теряли из виду свой эскорт.
Линию фронта прошли более-менее спокойно, но дальше сразу начались проблемы. Ни лейтенант Калина, ни пилоты истребителей пока не видели опасности, но служба воздушного наблюдения у противника была организована на должном уровне, и наш пролет над передовыми позициями немцев не остался незамеченным.
С юго-запада к нам приближались четыре «мессершмитта». Они были еще довольно далеко, но шли уверенно, а встречаться с ними в мои планы никак не входило.
– Курс северо-северо-запад, – приказал я пилоту и продублировал команду по рации «якам».
Конечно, я не собирался реально вести разведку местности – для этого гораздо лучше подходили спутники, но легенда требовала от меня, по крайней мере, посетить те районы, по которым впоследствии будут наноситься бомбовые удары, иначе мне опять пришлось бы отвечать на массу неудобных вопросов. Кроме меня об этом, естественно, никто не знал, и все остальные действующие лица, включая немцев, воспринимали происходящее с полной серьезностью.
Противник крайне негативно отнесся к идее нашего разведывательного полета над своей территорией. Изменение нами курса привело к тому, что высланные для перехвата «мессершмитты» нас просто не нашли. Тем не менее, мы попадали в поле зрения все новых наземных наблюдателей, и вскоре вычислитель оповестил меня о появлении в опасной близости еще трех пар вражеских истребителей.
Я, конечно, ставил помехи, но совсем заглушать немцам связь, честно говоря, не хотел. Я и так несколько раз злоупотребил этой возможностью, когда другого выхода просто не было, но ведь немцы не идиоты, и вполне способны сложить два и два и понять, что проблемы со связью у них возникают именно в тех местах, где появляется этот странный русский. Впрочем, чуть позже я собирался отбить у них эти мысли, устроив десяток другой подобных аномалий в разных местах, включая не только Восточный фронт, но и Европу и даже Африку. Об этом, безусловно, следовало позаботиться раньше, но что уж теперь…
Примерно через полчаса стало ясно, что от очередной неприятной встречи мы уклониться не сможем. Нас банально зажали, и теперь оставалось только выбрать наиболее неудобный для немцев курс, что я и сделал. В результате основная часть преследователей вытянулась за нами в длинную цепочку из машин, шедших с разных направлений и на разных высотах, зато уклониться от пары «мессершмиттов», заходившей нам, практически, в лоб, мы не имели никакой возможности.
– «Дрозды», внимание! Противник на два часа. Высота два с половиной, – предупредил я наше прикрытие. – Курс не меняем.
– Товарищ старший лейтенант госбезопасности, может лучше сменить курс? – командир экипажа пока противника не видел, но ставить информацию о нем под сомнение не решился, – Если нас обнаружат, здесь через десять минут будет целая толпа мессеров.
– Курс прежний, – спокойно повторил я. – Немцы и так о нас знают. Времени мало, а я увидел еще далеко не все, что мне требуется.
– Есть, – Калина счел за лучшее больше не возражать спецпредставителю НКВД, но было видно, что про себя он только укрепился в мысли, что этот полет – бессмысленная авантюра. Я командира экипажа прекрасно понимал. Разрывы в облаках встречались редко, и он, как опытный авиаразведчик, отлично знал, что по этим отрывочным фрагментам составить картину обстановки на земле совершенно невозможно.
– Вижу противника! – пришел доклад от одного из «Дроздов». – Пара «худых». Нас заметили. Атаковать не торопятся – нас больше.
– Если полезут – свяжите их боем.
– Есть!
Я понимал мотивы поведения немцев. Бросаться в атаку вдвоем против троих, не имея фактора внезапности, пилотам противника не хотелось. Они считали, что мы никуда не денемся, ведь к месту событий уже спешат другие пары истребителей, поднятые с полевых аэродромов.
С минуту мы продолжали полет в прежнем направлении, а ситуация, между тем, становилась все более угрожающей. Преследовавшие нас истребители медленно сокращали дистанцию, а режим дополненной реальности рисовал мне метки все новых самолетов противника, подключавшихся к охоте. На мой взгляд, немцы реагировали излишне бурно, демонстрируя уж очень болезненную реакцию на наш рейд.
